– Ты чего глаза потеряла? – Хрипло роняет Лисов, впиваясь меня взглядом. Словно впервые, с интересом полосовал меня, обжигая до мяса. Скользил по коже, задержавшись на губах, опускаясь к ноющей груди. – Едва не сбила меня с ног.
– Прости.
– Ты можешь искупить свою вину, – игриво поиграл бровями, – слышь, помоги с алгеброй?
– Лисов, у тебя нет проблем с алгеброй, у тебя вообще их никогда нет!
– Плюсик за наблюдательность. Этот новенький, поможешь мне я помогу тебе. Я видел, как ты на него пялилась весь урок. Но скажу тебе, он не станет с тобой общаться, когда поймет, что ты изгой в школе.
Горло сжало железными тисками, обжигая мозг раскаленной обидой. Я часто заморгала, изо всех сил стараясь позорно не расплакаться. Губы Олега растянулись в победной улыбке, демонстрируя ямочки на щеках. Он так легко обличил в слова то, от чего меня рвет изо дня в день, каждую минуту этой проклятой жизни, которую я ненавидела всей душой.
-Не вздумай, реветь. Так что? Мой авторитет поможет тебе стать первой девчонкой в школе, даже не смотря на твое шмотье.
Этого я отчаянно хотела, поэтому для верности помолчала, будто раздумывая, и спустя мгновение, небрежно произнесла.
-Что я должна сделать? – Облизнув губы, я уже воочию представляла как он затребует нечто такое, чего я не смогу исполнить.
- Пока будь собой, я скажу тебе позже.
Я заволновалась.
-Ты мне голову морочишь? – Скривилась я, будто съела какую – то гадость, отчего он громко рассмеялся. Пока он ржал как конь, я уставилась на него, и думала, за что ему по жизни так привалило? Красивый до одури, папа высокопоставленный чиновник, и главный спонсор этой школы. И хоть матери у него не было, как поговаривали, он ее даже не помнил, она рано умерла, и отец быстренько женился на любовнице. Так вот, Олег был единственным сыном и наследником, умный, начитанный, словом идеальный со всех сторон, куда ни глянь. Лишь намного позже я пойму, какое он чудовище и умелый манипулятор. Человек привыкший по жизни получать абсолютно все.
-Запомни… - Он осекся, а я поджала губы, очевидно он и имени моего не знал, унизительное прозвище намертво прикипело ко мне, - Аня, - все – таки вспомнил он, - я никогда не вру. По рукам?
Он протянул свою идеальную чуть смуглую широкую ладонь с крепкими и длинными пальцами, и я будто наблюдая за собой со стороны медленно ее пожала…
Олег
Наблюдаю, как смущенно краснеет Лохушка, и во мне вдруг поднимается волна ярости. Это от того, что новенький пацан отнюдь не робеет под моим грозным взглядом, намертво прилип к ней, а я к такому совсем не привык. И первое, чего мне хочется, это со всего размаха врезать этому выпендрежнику, обвешанному цацками. Даже руки сами собой сжались в кулаки.
Буравил взглядом макушку Лохушки, все больше и больше сатанея внутри. Издеваться над ней, особое развлечение, которое я ни на что не променяю. Изводить ее, а точнее указывать ее место я считал своим долгом. Весь ее вид выступал в стенах этой школы вопиющей грязной кляксой, которую хотелось стереть рукавам дорого свитера, а затем смачно сплюнуть на пол. Каким ветром ее сюда занесло? Ломал я голову глядя на нее с последней парты. Впервые столкнулся с мыслью, когда она только вошла в наш класс, что где – то там живут такие как она, в бедноте, на самом дне социального общества. Вернее, выживают день ото дня. Ежедневная борьба, чтобы служить таким как я. Усмехнулся. Закон жизни - одни пашут, чтобы комфортно было другим, тем, у кого больше денег. Я вырос на этой истине: сильнее тот, у кого больше денег, а у отца их очень и очень много, и мой долг только приумножить его капитал.
В самом начале, я даже требовал у отца, чтобы ее исключили из школы, нечего ей здесь делать, но впервые отец был непреклонен. Даже сказал, что мне полезно знать, как живут бедняки, и, если я не буду, как следует, учиться непременно окажусь на ее месте. Тогда это очень подействовало на меня, особенно когда Оксана, моя мачеха забеременела, и ребенок вполне мог быть моим.