Резкое желание во что – то завернуться, лишь бы не чувствовать себя голой и уязвимой.
-И что? – Роняю, растерянно.
Он пожимает плечами.
-Ты похожа на шлюху. Причем очень дешевую. – Тянет он, отводя взгляд. Я чувствую себя снова той давней Лариной, над которой издевались одноклассники, покрываюсь липким стыдом и паникой.
- Тебе то что? – Злость закипает с такой силой, что пелена опускается на глаза. Я давно не та девчонка, твержу я себе. Сейчас я могу за себя постоять.
-Нравиться быть шлюхой? – Впивается в мои глаза своими горящими, прожигая во мне огромные черные дыры.
-А если да, то что? – Вскипела я, поднимаясь на ноги.
- Будь. Моей. Шлюхой.
Его слова проходятся по мне, словно хлыст, раздирая внутренности на ошметки. Он смотрит, не моргая, прямо, бесстыдно. Спокойно. Во взгляде буря, но эта буря изувечивала мое сознание, разъедая его глубоким выверенным холодным презрением. Замирает словно зверь, готовый к рывку, чтобы разодрать меня до конца. Горькое чувство унижения снова прилипает к горлу. Внутри стучало так громко, что казалось выносило грудную клетку оглушительными ударами.
Отворачиваюсь, когда на ресепшене молоденькая медсестра, потянулась, подхватила пульт телевизора, висевшего в холле, и принялась переключать каналы. Замирает, когда замечает на экране группу Максима, и делает немного громче, так что я замечаю, как на мониторе, Максим с кем – то разговаривает по телефону, затем под оглушительные овации поднимается на сцену.
- Сегодня необычный вечер. – Раздается приглушенный голос Максима, и рев толпы. -Сегодня я хочу сделать сюрприз своей Анюте… - На несколько секунд разочарованно гудит женская половины толпы. – Любимая. Мы давно вместе. Настало время перевести наши отношения на другой уровень. Я тебя люблю. И я спрошу тебя, ты станешь моей? Целиком и полностью. Анюта, навсегда?
Глава 15
Она продолжала потрошить внутренности, удивляла, и … Цепляла.
© Олег Лисов
Скольжу взглядом по смущенному пылающему лицу Лариной, и свирепею всем нутром. В нем то и дело фонтанирует та давняя дружба, которой мне хватило за глаза. Стою, разъебанный, как осел, будто в меня молния угодила, испепелив нутро. Своим появлением, и этим ебучим признанием Максимки, кривлюсь, будто от оскомы. Усердно задвигая в недра привкус дерьма на собственных рецепторах. И я блядь в душе не ебу, как в этом дерьме оказался.
В моей жизни с рождения было все, что блядь душе угодно. Преподносилось по мгновенному щелчку. Без ебанных запретов, напрочь атрофировав понятие «нельзя». Если я чего – то хотел, не перед чем не останавливался, добивался своего любыми путями. Один из таких путей и привел меня к Лариной, блядь, будь она не ладна. Помню, как прикола ради стал читать ее проклятый дневник, и блядь, потух, как лампочка, которую разъебашили с рогатки. То, что она, девчонка – нищеброд, Лохушка, изливала на этих страницах, прострелило насквозь, пронзило на вылет, разворотив грудину, и я как осел поскакал обхаживать ее. Помню, как смотрел на нее в тех смехотворных лохмотьях, и взглядом пробирался к высоким сиськам, которые она усердно прятала, а, позже, молился на них, как блядь, на святыню. Ларина – первая девчонка, которая пролезла в мою душу, словно кобра, искусала нутро, отравив сердце. Сколько бы я это не отрицал, сколько бы не отнекивался. Хотел ее так, что блядь пылало перед глазами алым заревом. Она продолжала потрошить внутренности, удивляла, и … Цепляла.
Ее зеленющие ведьмовские глаза, хоть и изредка, но раздирали сознание во снах, вишневые пухлые губы трепещут под моим взглядом, кожа все такая же бархатная и прохладная, убираю руки к хуям подальше, чтобы не дать им волю вольную.
Выкатываю безразличный вид, со смертельной скукой, будто мне похер на то, что здесь только что произошло. В действительности, внутри меня люто дерет что – то или кто – то стальными когтями, превращая внутренности в фарш.
Смотрю в ее глаза, в которые вмазан по – черному, и пульс падает до нуля.
-Заебись. Это конечно не то предложение, которое я тебе задвинул. – Присвистнул, будто бы в блаженном ахуе, а сердце резко срывается вниз, раскурочивая все на своем пути. – На свадьбу пригласишь? - Мышцы сокращаются так яростно, что мне приходиться напрячься всем телом, дабы маска похуиста не улетела к чертям.