За полтора века до Чаплина эти законы были уже прекрасно известны государю Николаю Павловичу. Императору показывали в Киево-Печерской лавре знаменитое «чудо мироточащих голов». Головы усопших святых светились легким приятным сиянием…
— Маслице в черепа давно подливал? — поинтересовался государь у сопровождавшего монаха.
— В пятницу, — ответил честный служитель культа.
В конце восемнадцатого века некто Джеймс Уатт изобрел паровоз. На исходе уже девятнадцатого века другие инженеры протянули вдоль всей Канады железную дорогу Ванкувер — Монреаль, — и ах как удобно было ехать по этой железной дороге ортодоксальному еврею!
Но нельзя.
Потому что Господь запретил путешествовать в субботу! А поезд, как назло, шел ровно неделю, и когда ни сядь в вагон, шабат встретишь в пути! Облом…
По счастью, Господь сделал исключение для водных путешествий. (Он исходил из того, что если еврей плывет на корабле, то ему все равно некуда деться, а чего нельзя предотвратить, лучше разрешить, это вам любой менеджер скажет.) И вот Господь, обдумав эту коллизию, передал евреям через одного древнего раввина, что если еврей при наступлении шабата находится «на воде», то уже фиг с ним, пускай плывет и не заморачивается календарем…
И вот: ортодоксальные канадские евреи садились в поезд Ванкувер — Монреаль, а ближе к делу ставили ноги в тазик с водой — и до восхода субботней звезды ехали с ногами в тазике, не посрамив веры. Сказано же: на воде!
Как бы восхитился Аристотель, если бы ему показали эту железную дорогу! Но что бы он подумал, глядя на пассажиров с тазиками?
Похожая история продолжает разворачиваться ежегодно на просторах ислама, рассказывает Али.
Запрет на еду и питье до захода солнца в священный месяц Рамадан не распространяется на путешествующих, причем в Коране точно указана дистанция, достаточная для нарушения запрета: на наше нынешнее измерение — около двухсот километров.
Аллах, по всей видимости, исходил из того же здравого смысла, что и еврейский мудрец, разрешавший игнорировать шабат во время плавания: деваться-то некуда! Двести километров по пустыне, на верблюде, без еды и воды… Нереально.
И вот сегодняшние мусульмане, в самый Рамадан, садятся в авто, втапливают по газам и катят положенные двести км. А когда пересекают отсечку, находят ближайший ресторан и наедаются там на глазах у Аллаха!
И все довольны.
«Демоническая сила»
— Я единственный человек на свете, который прочитал все священные книги, — скромно улыбается Али. — От корки до корки, зуб даю!
Он, конечно, такой не единственный, но мне-то возразить ему нечего: других не знаю! Пятикнижие, Коран, Новый Завет… — все это освоенный материал для монреальского родственника пророка. И, понижая голос, я хочу поделиться с вами его ощущениями от прочитанного.
Дело в том, что он в ужасе от первоисточников. Хрестоматийное «не убий» тонет там в практике совсем иного рода: священные книги пронизаны страшноватым разгулом…
Али не собирается открывать америк, и сам изумленно разводит руками по этому поводу: ведь как минимум с Вольтера в этом взгляде на предмет нет ничего нового! Дидро, Гельвеций, Лессинг… — все отрефлексировано человечеством тысячу раз, и кто только из великих не оттоптался на библейском пятачке!
Но увы, как замечал тот же Аристотель, известное известно немногим.
Ах, если бы дело обстояло иначе! Мы бы все были тогда сократами и спинозами! Ан нет. Новый человек рождается голеньким, с пустенькой головкой, и уж что туда положат, то и положат.
Оттого человечество и живет в дне сурка.
Но вернемся к священным первоисточникам…
В павшем Иерихоне, по велению Бога, израильтяне перебили всех женщин и детей, и Господь остался этим очень доволен, но страшно разгневался, когда один из евреев взял себе «заклятое» золото, предназначенное в жертву — Ему! Именно за эту кражу (а не за геноцид!) Бог и послал израильтянам поражение в ближайшей битве…
Почему Всевышний так болезненно переживал именно имущественный вопрос, книга Иисуса Навина не объясняет, но даже самый великолепный по поэтичности знаменитый фрагмент (про вопиющие к небу «слезы вдовы») оставляет внимательного читателя в досадных чувствах: свои обязательства по защите сирых и обиженных жадноватый Господь предваряет нехилым прейскурантом.
Этот бартер он практикует со своим народом, что ж говорить о чужих?
Сотни библейских страниц заполнены кровью и немотивированным насилием; военное мародерство и массовые изнасилования (по преимуществу, разумеется, девственниц) — совершенно бытовое дело на этих страницах, и делается сие всякий раз по прямому указанию пророков и самого Господа, приходящего при этом, заметим, в совершеннейшую ярость по случаю милосердия или просто здравого смысла, проявляемого людьми (см. хрестоматийный случай с Саулом, пощадившим Агага).