Однако свадьба была через неделю, а воз был и ныне там. Ленивый домовой даже не приступал к созданию кулинарного шедевра, яростно пытаясь выбить себе смокинг.
В квартире нас встретила тишина. Чуча спала на диване в зале, вместо подушки используя веник, а Нафаня качался на люстре, пока никто не видит, и читал свежий выпуск Плейбой.
- Ты смотри, - удивился я. – Даже ничего не разнесли, пока мы гуляли.
- Уморились, - засмеялась Аля и шепотом, стараясь не разбудить домовиху, позвала Нафаню. – Наф. Иди на кухню.
- Зачем? – лаконично спросил домовой, свернув журнал трубочкой.
- Подарок для тебя есть, - прошипел я, подняв серебристый пакет из магазина повыше. Глаза домового загорелись, и он пулей слетел с люстры, забыв там свой любимый журнал. Выхватив подарок, дух помчался на кухню, радостно попискивая от восторга.
Уже на кухне он потрясенно развернул шуршащий пакет и достал оттуда маленький смокинг серебристого цвета. От удивления Нафаня вытащил язык, который остался свисать из его рта смешной лентой.
Меньше, чем за минуту домовой нацепил смокинг на себя, и его мохнатая морда расплылась в обычном плаксивом выражении.
- Теперь ты сделаешь торт? Или нам его заказывать у кондитера? – усмехнулся я, держа в руках зеркало. Потусторонний модник от усердия скосил глаза и пытался разглядеть, как смотрится новый наряд сзади.
- Спеку, барин мой разлюбезный. Спеку самый лучший, - заливался соловьем Нафаня. Домовенок захлебывался слюной от восторга и то и дело порывался запечатлеть очередной сальный поцелуй на щеке Алины, которую считал ответственной за то, что непутевый барин соизволил купить обновку.
Мы с Алиной умилялись, глядя на бородатую версию карликового Крестного отца в исполнении Нафани, который от радости был готов разорвать всех на тысячу маленьких хозяев.
- Что еще для счастья надо? – устало выдохнул я, когда домовой помчался в комнату демонстрировать новый наряд «бисовой бабе», что мирно спала на диванчике.
- Ничего, - улыбнулась Аля. – Двух эгоистичных домовых достаточно.
Глава вторая. Сладкие баталии.
Нафаня получил свой смокинг на свадьбу, а значит пришло время исполнить свое обещание и испечь свадебный торт. Времени оставалось мало, а значит, мелкому духу постоянно все трепали нервы, как он сам любил выражаться. Но хочешь или не хочешь, а торт испечь было надо.
Утро заявило о себе сладким запахом ванили, разнесшимся по всей квартире. Казалось, он впитался во все вещи в доме, включая старый шкаф и даже мою одежду. Я с удовольствием потянулся и, чмокнув, спящую Алину в щечку, пошел на кухню, дабы выпить горячий кофе и закусить его сигаретным дымом. Прекрасный завтрак для любителя и первого, и второго.
На кухне царил бедлам. Нафаня умудрился все засыпать мукой, которая ровным слоем покрывала, не только пол, но и старую лампу на потолке, кухонный гарнитур и старенький магнитофон, из которого сейчас тихо играла песенка Удавки – «Моя чума».
- Нафань. Ты где спрятался? – тихо спросил я, аккуратно переступая через распотрошенную пачку дрожжей и скалку, которая была в чем-то липком. – Наф, язви тебя за ногу. Ты где?
- Тут я, - раздался приглушенный голос домового из нутра духовки, откуда торчали две волосатые ноги, обильно посыпанные мукой.
- Ты себя решил в торт запечь или как? – хмыкнул я, присаживаясь на относительно чистый стул и закуривая сигарету. – Не думаю, что гости порадуются, узрев в сладости кусок твоей мохнатой лапы.
- Дурак, ты Андриюшко… Апчхи! – громко чихнул домовенок, ударившись от неожиданности головой о стенку духовки. – У, дрянь жаропыхательная! Грязи столько, что тут не торт получится, а жировик.
- Ага. А кто себя возомнил великим кулинаром и загадил всю печь, когда решил испечь кулебяки? А?
- Давай, припоминай Нафанюшке все горести его. Мало домовенку, что его хозяин белоручка, так еще и насмехаться будет, - пробубнил дух, старательно вычищая внутренности духовки мокрой тряпочкой.
- Если тебе не припоминать, то ты еще сильнее чудить начнешь, - протянул я, опасливо склонившись над некой странной массой серого цвета. – Это что? Мозги мышей в собственном соку?
- Совсем ополоумел?! – Нафаня вылез из духовки и уставился на меня, злобно сопя, как паровоз. – Это смесь для тортика. И вообще, не лезь, куда не просят! Изгадишь все, а потом будешь меня винить.
- Ладно, - я примирительно поднял руки. – Наслаждайся, пекарь Вилли. Только убрать за собой не забудь.
Но дух уже залез в духовку, и начал в который раз оттирать жир со стен.
Я вернулся в кровать и обнял Алю. Девушка улыбнулась во сне и крепко сжала мои руки.