Несмотря на все случившееся, свадьба прошла, как по маслу. Даже домовята вели себя на удивление чинно и благородно, дав волю усталости только в машине. Чуча спала на заднем сиденье, а Нафаня задумчиво смотрел в окно на пролетающие перед его взглядом улицы. Алина тоже дремала, устроившись поудобнее на переднем сиденье Мерседеса. Я же ехал вперед по улицам ночной Москвы, думая о чем-то своем. Но чаще всего о начале новой жизни, в которой у меня есть жена и два паранормальных отпрыска. Чуча и Нафаня.
Глава пятая. Неожиданная идея.
Утро после свадьбы было абсолютно таким же, как и тысячи других пробуждений, но с одной маленькой поправкой. Я проснулся женатым человеком. Рядом мирно посапывала Аля, обнимая Ромашку, которая наотрез отказалась спать на полу и тем более с двумя полоумными домовыми. Делать было нечего и мопсу благодушно разрешили дремать на хозяйской постели. Я зевнул и, колко ухмыльнувшись, дернул Ромашку за язык, который имеет обыкновение торчать у всех представителей этой породы. Собака мгновенно проснулась и осуждающим взором уставилась на меня.
- Прости, Ромаша. Не удержался, - тихо буркнул я, поглаживая мопсиху по голове. Та сразу же размякла и даже повернулась ко мне пузом, дабы и его не обошли стороной хозяйские пальцы. Дверь в комнату меж тем приоткрылась. Конечно, Нафаня.
- Барин, ты уже проснулся? Ночью орал так, будто в тебя черт вселился, - осклабился пушистый злодей.
- Вселился, как же. Сейчас он со мной разговаривает. Вполне себе реальный.
- Как обычно. Андриюшко не в настроении, - хмыкнул домовой. – Кофе сделать? Бисова баба спит еще. Опять всю ночь кряхтела. Видать со своим Джекманом целовалась страстно.
- Не дает он тебе покоя, - съязвил я, аккуратно вставая с кровати, чтобы не разбудить Алю. – Сделай кофе, будь добр. Без молока, две чайных ложки сахара.
- А ты яичничку маленькому пушистому домовенку сделаешь? – умильно протянул Нафаня, стараясь извлечь пользу даже в этом случае.
- А кто вчера заливался пьяным соловьем, что яичница для холопов и он теперь будет икру жрать?
- Ладно тебе. Ну перебрал немного, разнервничался. Не каждый день твой друг, хоть и дурной, жениться собирается.
- Ага, это ты от нервов, видимо, вчера чихнул в салат. Да так, что работники ресторана потом два часа вычищали зеленую гадость со стен.
- Вот подмешаю тебе слабительного в кофе, и будешь знать, как над Нафаней смеяться, - надулся дух, пропуская меня в коридор.
- Это мы уже проходили, - вновь зевнул я. – Не сделаешь ты этого. Ты обязан заботиться о хозяине дома. Ладно, пошли завтракать.
Сидя на кухне, я наслаждался редким моментом затишья. В воздухе витал вкусный запах вареного кофе, домовой жарил пирожки, что-то напевая себе под нос, а Ромашка свернулась калачиком у меня в ногах. Несмотря на то, что она спала исключительно с Алиной, хозяином считала все-таки меня. Это выражалось в сопровождении моей персоны куда бы я ни пошел. Даже в туалете, святая святых каждого человека, где на фаянсовом троне этот человек предается думам о бренности всего сущего, мопсиха сидела аккурат напротив меня и преданно посматривала черными маслеными глазками, пока я не заканчивал все свои дела. И сейчас Ромашка дремала положив свою голову мне на ногу.
- Барин, а можно вопрос задать? – спросил Нафаня, оторвавшись от готовки. Я кивнул, возвращаясь мыслями в реальность.
- В принципе ты его уже задал. Но так и быть, спрашивай еще раз.
- Спасибо, холопья твоя душонка, - ехидно буркнул домовой, спрыгивая с табурета. – Вы на энтот, как его, медовый месяц поедете?
- Надо бы. От вас отдохнем и вдвоем побудем, - ответил я, закуривая сигаретку. – А то сил уже никаких нет. То концерт Раммштайн рано утром, то ты с Чучей подрался опять, и она тебе глаз подбила, то тебе музыку в три утра сочинять приспичивает.
- Во-первых, музыка облагораживает душу и настраивает мысли на нужный лад, - веско произнес Нафаня, для убедительности запрыгнув мне на колени. – Во-вторых, бисова баба запрещенные приемы практикует. Однажды в бедного домовенка кактусом запустила, а ты ей даже слова не сказал.
- А кто испортил плакат с ее любимым актером? Я бы тебе не только кактусом, но и скалкой по голове надавал бы.
- Это к делу не относится. Как же мужская солидарность, а, барин? И вообще, ты за меня или за нее? Я твой друг.
- Все вы мои друзья. Неугомонные и потусторонние. Но это, как ты заметил, к делу не относится. Если мы и поедем в свадебное путешествие, то определенно только вдвоем.