Глава 9.
— Мой друг, — обратился ко мне Холмс, когда я перешагивал порог его обителя на Бейкер-стрит, 221Б. — Вы когда-нибудь замечали во мне странности?
— Вы говорите о вашей маскировке в ресторане?
— В общих чертах.
— Признаться, если честно, то каждый день. К чему такой вопрос?
— Вот и я думаю, миссис Хадсон, назвала сегодня меня очень странным словом.
— Разве сейчас вы размышляете над этим словом? Больше не о ком?
— Вы правы, Ватсон, я послал гонца к Лестрейду, с письмом. И назначил ему встречу сегодня вечером в «Глории»…
— Вы пойдёте в своём обличие?
— Разумеется.
— Холмс, мисс Мэри, пригласила меня завтра на обед. А наследующий день мы не надолго покинем Лондон. Не хотите составить нам компанию за обедом?
— Думаю, мисс Мэри, вряд ли мне будет рада после случая в «Глории». Тем более она пригласила вас одного. Мне будет чем заняться, а далеко ли вы уезжаете?
— Этого я вам не могу сказать, а-то вы испортите нам весь отдых.
Я понял, что мой друг мне вежливо отказывает в приглашении на обед с мисс Мэри. — Значит нет?
— Завтра — это завтра, а сегодня мой друг у меня есть дела.
— Так чего же вы хотите узнать от Лестрейда сегодня вечером?
— Возможно, Ватсон, он сам не зная того нам поможет.
— Когда вы перестанете говорить загадками, Холмс?
— Тогда, когда буду сам в себе уверен.
— Вы не доверяете самому себе?
— Не стоит верить человеку, он сам проявит себя!
— Раз вы так рассуждаете, то не забудьте сменить нижние бельё, на случай отступления из ресторана, четверть Лондона была в восторге от вашего белого на красном фоне «горошка».
— «Горошек», мой друг, навсегда останется в моде. Меняться будет цветовая гамма.
— Мистер Холмс… — мы обернулись… — Да, миссис Хадсон, вы что-то хотели?
— К вам пришёл мистер Лестрейд.
— Пригласите! — отозвался Холмс.
Мы стояли у окна и наслаждались тёплой солнечной погодой, так как таких дней в Лондоне, по местной газете, бывает в среднем всего лишь восемьдесят.
— Холмс… — прозвучал грозный голос Лестрейда… — что вы себе позволяете…?
— Мистер Лестрейд… — перебил его мой друг… — рад вас видеть. Давайте не будем портить такую хорошую погоду руганью?
— Что для вас важнее, погода или ваша репутация?
— Скотланд-ярд разве может испортить погоду?
— Нет, но вашу репутацию…
— Ну это вряд ли! Присаживайтесь.
— Зачем вы послали своего гонца с филькиной грамотой ко мне? Он стянул с меня целый фунт стерлингов за какой-то там клочок бумажки сказав при этом, что это вопрос жизни и смерти. А там ваше приглашение в «Глорию». Я вам что, какая-то дамочка?
— Видно у мальчишки были хорошие учителя.
— Что? Какие учителя?
— Не важно. — ответил Холмс и присел за своё рабочее место.
— Мистер Лестрейд, как часто вы бываете в ресторанах? — спросил Холмс.
— Я женатый человек и вместо ресторана предпочитаю проводить свободное время с семьёй.
— А по роду службы?
— Моя служба не имеет к моей семье ничего общего.
— Как скучно вы живёте, мистер Лестрейд. Тем не менее, если вы отказываете себе в ресторанах, тогда я хочу обсудить одну личность здесь. Мистер Лестрейд, вам же доводилось слышать фамилию Изэрстоун?
— Изерстоун… — повторил Лестрейд… — конечно. Он является другом семьи Адлер. А в чём собственно говоря дело?
— Возможно вы мне откажите в моей прозьбе, но мне нужно воспользоваться вашей полицейской картотекой.
— Холмс… Вы и картотека? Я полагал, что всю картотеку вы носите в себе.
— Уверяю вас, мистер Лестрейд, что это не займёт много времени. Так как мне назначена на сегодня ещё одна встреча на Девоншир-плейс, дом № 2.
— Холмс, но там принимает молодой врач, вы больны?
— Что вы Ватсон, я чувствую себя как никогда превосходно. Мне нужно проконсультироваться.
— Почему вы не просите консультации у меня, — возмутился Ватсон. — Но что может посоветовать молодой не опытный врач? Я даже имени его не помню.
— Его имя Артур, Ватсон и уверяю вас, что он знает больше, чем вам кажется. И к тому же, Джон, «пластика» не ваш конёк.
— Да вы просто не в себе, Холмс!
— Это моё обычное состояние души и тела, Ватсон.
— Оно и заметно.
— Так как быть с мальчишкой, которого вы прислали ко мне? Вопрос действительно жизни и смерти связан с рестораном «Глория»? — спросил Лестрейд.
— Не принимайте всё близко к сердцу. Ну что Лестрейд, за дело?!