С самого начала существования лагеря для польских военнопленных его начальство пыталось организовать культурный досуг поляков. Во всех жилых блоках были установлены 52 радиоточки. Первые недели радиоточки передавали последние известия, концерты из Киева и Москвы, а со средины декабря 1939 года динамики звучали с 6 часов утра до отбоя — 23 часов. В лагерном клубе пытались демонстрировать кинофильмы. Пленникам показали фильмы «Петр I», «Красный патруль» и трилогию «Юность Максима». Но потом по причине малого посещения демонстрацию фильмов прекратили. Полковники и генералы посещали городской кинотеатр самостоятельно, а иных строем по 100–120 человек водили в кинотеатр организованно. Для пленных были закуплены и переданы в блоки 60 комплектов шахмат, 140 шашек, 112 комплектов домино. Кроме того, офицеры сами дополнительно приобрели 15 комплектов шахмат и 20 — домино. В лагере даже проводился шахматно-шашечный турнир, в котором приняло участие почти 150 офицеров. На территории лагеря был магазин, в котором были кондитерские, табачные изделия, чай, кофе, парфюмерия.
Начальником лагеря был старый чекист — член ВКП(б) с 1918-го, в органах ВЧК с 1920 года — а тогда уже капитан госбезопасности (полковник по армейской "табели о рангах") А.Г.Бережков (1985–1951), ранее работавший в системе Главного управления лагерей НКВД СССР. Из этого же ведомства был переведен и комиссар лагеря М.М.Киршин. (Источник: http://www.katyn-books.ru/library/katyn-prestuplenie-protiv-chelovechestva6.html)
Признаюсь, для меня было неожиданным прочитать лестную характеристику А.Г.Бережкова из воспоминаний бывшего переводчика этого лагеря некоего Стодольского, опубликованных в одном из номеров газеты «Луганская правда»: "Начальником лагеря был Бережков, человек, кстати, интеллигентный, скромный офицер". (Думаю, Стодольский, так отозвавшись о Бережкове уже в "самостийно-украинские" 90-е годы, выказал похвальную честность, особенно, если учесть тот факт, что ему самому в 30-е годы довелось побывать в застенках НКВД — похоже, там проверяли его знание польского языка — что во многих случаях провоцирует повести «очевидцев-сидельцев» о "кровавой гэбне", всегда и везде принимаемые на ура «либеральной» тусовкой.)
Капитан госбезопасности Бережков оставался начальником Старобельского спец. лагеря НКВД и в его «послепольский» период существования, вплоть до эвакуации лагеря в мае 1942 года, когда к Старобельску подступили немцы. Таким образом можно считать документально установленным то, что Николая «фильтровали» под началом интеллигентного офицера Алексея Георгиевича Бережкова.
В любом деле от начальника, поставленного руководить им, зависит очень многое. Особенно, если это «дело» — вершить судьбы людей вплоть до предела человеческого бытия — жизни и смерти. Конечно, «фильтрация» бывших красноармейцев в Старобельском лагере проводилась руками рядовых особистов-смершевцев, но "нравственный камертон", безусловно, был во властной руке начспецлага Бережкова. Именно и только он задавал тон, давал общую установку на ведение дел спец. контингента лагеря. Мне неизвестно, каков был процент успешно прошедших проверку в бережковском лагере, но то, что сам Бережков оказался по Стодольскому "интеллигентным и скромным офицером" (наверное, здесь вернее было бы сказать — чекистом "школы Дзержинского"), повлияло, пусть и опосредованно, на судьбоносное для Николая в то непростое время решение — бывший военнопленный и бывший военнослужащий Красной Армии Митерёв Н.Г. был признан честным советским человеком и командиром и восстановлен лейтенантом с выплатой денежного содержания по воинскому званию за всё время нахождения в плену. Однако из комсомола Николая всё-таки исключили, точнее — не восстановили его членство в ВЛКСМ.