1
- Ты принадлежишь мне! - сухо кидает он из другого угла комнаты. Это, пусть небольшое, расстояние помогает мне не впадать в панику. Энергия магии огня способна сбить с ног, потому что в нашем мире именно маги этой стихии считаются самыми сильными.
- Я не вещь! - выдаю в ответ, пытаясь спрятать страх, плохо получается. Секунда. Молчание. Я слышу, как над камином тикают старинные часы. Мгновение, показавшееся мне вечностью. В камине резко разжигается пламя, а он оказывается в одном шаге от меня. Сверлит меня своими глазами и говорит зверски пугающим голосом:
- Ты всегда будешь моей! - как приговор. Смертельный и неотвратимый. За что?!
Ровно двадцать лет назад, когда я появилась на свет, мои родители решили заключить брачный договор с последними магами огня для продолжения великого огненного рода. Единственный наследник, которому на тот момент было уже около сорока лет, что не так существенно в рамках нашего мира. Маги огня живут по пятьсот лет.
Мой личный кошмар. Торн Эш. Именно он сейчас стоит напротив меня и собирается исполнить условия брачного договора. Дословно его имя - терновник и прах, оставшийся от огня. Целиком и полностью это имя ему подходит.
Только спустя шестнадцать лет мои родители осознали совершенную ошибку. Никто не ждал от меня великих магических дарований, надеялись обзавестись, как минимум тремя потомками. Получилась я, единственная дочь, по первому и ошибочному мнению - носитель огненной крови, без возможности использования магии, по сути отличный инкубатор для "породистых" деток. Моя магия проснулась с опозданием в три года от сверстников. Однако, все приглашенные лекари единогласно заявляли, что я одна из сильнейших и последних магинь огня появившаяся в этом мире. Отец не перенес горя, слег с горячкой. По иронии судьбы мы с Торном оказались последними могущественными магами нашего мира.
В моем мире магия передавалась по женской линии, поэтому я оказалась вольной выбирать себе любого мужчину, пусть даже обделенного в совершенстве всеми талантами нашего мира. А вот если бы я оказалась "пустой" в магическом смысле этого слова, если бы только мой дар никогда так и не проснулся, то ни одному магу этого мира я оказалась бы не нужна, кроме Торна Эша. Такие союзы магинь не передают никакой другой магии, кроме той, что оказалась спящей, в этом случае отец позволяет пробудиться спящей магии у детей усиленной его собственной. Возможно, тогда бы у нас действительно были бы великие дети. Но сейчас, глядя в глаза этому мужчине, я понимаю, что не смогу даже находиться под одной с ним крышей.
Как не посмотри, из меня сделали отличную племенную кобылку. С шестнадцати лет я отправилась в закрытую академию магии, но будущий муж быстро пресек мое там обучение. Ему не понравилось, что будущая жена такого знатного господина будет находиться в столь непотребном для женщины месте. Место женщины дом мужа, заниматься она обязана только хозяйством и детьми. Никого не волновал магический потенциал и возможности, обрученные со знатными господами, девушки обязаны были слушаться своего будущего супруга и его семью, ведь наступит тот день, когда она полностью перейдет под их опеку. Однако, я почему-то уверена в том, что Торн боялся моей магии, а именно, что я освою свою стихию и, тогда дам ему отпор. Мужчины всегда боялись сильных магинь. Именно они и придумали этот дикий обычай патриархата. У власти были только мужчины.
Мама наняла мне самого искусного учителя по магии в столице, за что наша семья чуть не оказалась на гране банкротства. Спасло нас только чудо. За четыре года упорных занятий я смогла научиться всему, что могла бы узнать в академии за десять лет, если бы начала обучение, как все маги с тринадцати лет. Двадцать три года стало для меня роковой цифрой совершеннолетия. Я со страхом ждала этот день, когда в наш дом явится Торн Эш и скажет эти слова. Но, увы, судьба не была ко мне благосклонна, мои родители погибли. Роковой день настал на три года раньше. В мое двадцатилетие после вступления в наследство, опека надо мной перешла будущему мужу, чем он непременно воспользовался.
Сейчас или никогда било набатом в моих висках. Чувствую кожей дыхание Торна и пробирает дрожь омерзения. Ненавижу. Всеми фибрами души ненавижу. Смотрит на меня, как шакал на свою добычу и так сладко улыбается, думая, что загнал меня в угол. Не дамся живой. Не надейся, Торн Эш!
- Собирай свои вещи. Твоя новая служанка поможет тебе, - говорит он, словно смакуя каждым словом, - У тебя пять минут.
- Я не успею, - говорю, теребя в руках мамин браслет. Эта безделушка, сотворенная моими предками из золота и изумрудов, стала настоящей семейной реликвией.