— Нет, — это была ложь. — Я б-больше н-никогда не п-поверю т-тебе, — но по правде говоря, это была именно она сама, кому Серенити была больше не в силах доверять.
Она думала это конец.
Что он сейчас уйдёт.
Но нет.
Вместо этого, он вновь разбил её сердце, когда Серенити увидела, как он что-то достаёт из пакета, который держал в руке.
Маленькая серебристая коробочка…
У неё перехватило дыхание.
— Нет, Виллем. Нет, пожалуйста, — её голос превратился в сдавленный хрип.
Но миллиардер всё равно открыл коробочку.
Люди вокруг них ахнули, и она подпрыгнула от неожиданности, напоминая ей, что они далеки от уединения. Вокруг них было столько народа, и Виллем не мог не знать о них тоже. Знал, что все они увидят, как он делает предложение, и знал, что она откажет ему.
— Пожалуйста, Виллем, — она молила его не только словами, но и взглядом. Потому что, если она не доверяла себе, когда рядом с ним, не означало, что перестала его любить. — Пожалуйста, не делай этого.
— Тогда, скажи да, — глухо молил он. Виллем достал кольцо из коробочки, и Серенити затаила дыхание, когда он опустился на одно колено. — Я люблю тебя, Серенити Роли. Я понял это, когда было слишком поздно, но я люблю тебя с той самой встречи, когда тебе было всего четырнадцать лет, и буду любить тебя до конца дней своих.
Серенити прижала ладонь ко рту, чтобы подавить вырывавшиеся рыдания.
— Станешь ли ты моей женой?
Она прошептала:
— Нет.
Виллем затаил дыхание.
— Измени своё решение.
Она сильно прикусила губу.
— Нет.
— Я люблю тебя, Серенити. Будь моей женой.
Она зажмурила глаза.
— Нет.
Когда она открыла глаза, увидела удаляющуюся фигуру Виллема, и казалось, будто вся её жизнь летит в пропасть.
Слёзы хлынули из её глаз, а тело содрогалось в безмолвных рыданиях.
Видишь, Серенити?
Это всё была просто игра.
Вот, как мало ты значишь для него.
Но даже для собственных ушей Серенити, слова звучали пусто и неубедительно.
Она смотрела, как фигура Виллема продолжала удаляться, и казалось, её жизнь вернулась назад, когда ей было четырнадцать, проигрывая ту сцену в её памяти.
— Было приятно с вами познакомиться, сэр, — произнесла она четырнадцатилетняя.
— Не менее приятно и мне, — ответил ей с невероятной учтивостью двадцати восьми летний Виллем де Конаи.
— Сэр, — сказала она, встретив его в библиотеке.
— Виллем, — настаивал он, и этот спор не покидал их на протяжении всех лет знакомства, как же она должна к нему обращаться.
— Будем поддерживать связь, ангел, — это стало обещанием миллиардера без лишних слов, что он будет рядом с ней.
— Обещаю. Виллем, — ей было пятнадцать лет, когда она посвятила себя ему, полностью доверилась, как никому после самоубийства отца.
— Можешь мне кое-что пообещать? — Спросил её миллиардер. — Если когда-нибудь решишь меня бросить, не нужно… просто уходить. Дай мне знать. Я не стану тебя останавливать, просто… дай мне знать.
Серенити вздрогнула от последнего воспоминания.
И внезапно, ей стало всё ясно.
Он сделал ей предложение, и спрашивал её вновь и вновь, но не мог давить на неё вечно, потому что любит её. Он любит её именно так, как и говорил с тех самых пор, как ей было четырнадцать, любит сейчас, и будет любить вечно.
Он любил её настолько сильно, как и тогда, когда ей было шестнадцать.
Если она решит уйти, он не станет останавливать.
Потому что любил достаточно сильно, чтобы дать выбирать самой.
И она побежала за ним так сильно, как только могла, хотя и знала, что может повредить ногу. Ей хотелось кричать его имя, но Серенити прикусила губу так сильно, как только могла, не желая вызывать у него жалость.
Толпа расступилась, когда она бросилась вперёд, казалось никто не смел им мешать. Будто все понимали, что это битва, которую ей нужно выиграть самой.
Она уже была на полпути к нему, когда нога дала сбой, и Серенити рухнула на пол с глухим стуком. На мгновение ей показалось, что время остановилось, но она заставила себя встать.
Виллем завернул за угол, и толпа, ожидавшая у выхода не собиралась потерять возможности увидеть воочию местную знаменитость. Но казалось, они не узнали миллиардера, и он продвигался сквозь них быстро. Так же само, они были безразличны к присутствию Серенити, которой приходилось вставать на носочки, чтобы найти Виллема в толпе.
Ей приходилось двигать вперёд не смотря на жгучую боль, пронзавшую ногу. Серенити следовала за ним, рыдая и моля Бога, чтобы помог его догнать.
Пожалуйста, Боже, пожалуйста.
Ох, как она будет умолять его, чтобы остался с ней!
Ей нужен этот последний шанс, чтобы она сказала Виллему, что всё поняла.
Пожалуйста, Боже…
Пожалуйста…
Пожалуйста…
Но видимо, она слишком сильно увлеклась чувством мести.
Не важно, как она спешила, но он всё дальше и дальше уходил.
На расстоянии она увидела, как Виллем встретил какого-то знакомого, и надежда вспыхнула в ней вновь. Сейчас она его догонит, лихорадочно думала Серенити. Она заставила свою ногу работать вдвое сильнее.
Серенити уже практически коснулась кончиками пальцев его спины…
Как кто-то сзади толкнул её, и она упала.
В последний раз.
На этот раз, нога просто перестала сгибаться, и она поняла, что если опять даст ей нагрузку, нанесёт себе непоправимый вред.
На этот раз она рыдала, тихо, безутешно, понимая, что сама вела игру… и проиграла.
Он причинил ей боль, а она причинил ему боль в ответ.
Этого не должно было случиться, но миллиардер сам позволил ей провести своё возмездие.
Ей должно было хватить того, но она желал большего.
А теперь, он был потерян для неё…
— Сири?
Её голова дёрнулась вверх.
Это был Виллем.
Он опустился на колени прямо перед ней, лицо мертвенно-бледное. Его охрана, включая её любимых мистера Смита и мистера Смолена, обступили их вокруг, создавая эффект уединения.
— В-Виллем? — Она боялась, что всё ещё грезит. Она потянулась рукой к его лицу, и когда он схватив её, поднёс к своим губам и стал целовать каждый пальчик, она вздрогнула.
— Виллем, — она вновь и вновь произносила его имя сквозь рыдания, а когда он притянул её в свои объятия, Серенити уже было не остановить.
— Прости меня, Виллем. Прости, я была так напугана, что ты вновь причинишь мне боль, — выпалила Серенити, гонимая паникой, решив, что если прямо сейчас всё ему не расскажет, то он уйдёт. — Хотела отомстить тебе, хотя и не должна была. Хотела причинить боль, как ты причинил мне. Хотела…
Виллем поцеловал её.
— Всё хорошо, ангел, — прошептал он ей в губы.
Когда он отстранился от неё, его глаза подозрительно ярко блестели.
Её сердце вновь дрогнуло, и она прошептала в ответ:
— Я люблю тебя, Виллем.
Он ответил ей, предлагая кольцо, и после её кивка, надел его Серенити на палец. Он снял свои туфли, и не смотря на свои рыдания, она вновь кивнула. Виллем снял и её туфли тоже. И прежде, чем она поняла, что он собирается делать, Виллем уже целовал каждый пальчик её ног.
Люблю тебя, моя прекрасная Ледяная принцесса.
Моя Сири.
Мой ангел.
Эпилог
Три месяца спустя.
Все в замке мечтали убить Шейн Роли, все, кроме двоих, которые должны были ненавидеть её больше всех.
Это был последний день съёмок документального фильма о помолвке Виллема де Конаи и Серенити Роли, девятнадцатилетней американской девушки, которую в прошлом звали Виллем младший, но в последнее время, которая во всех заголовках и ток-шоу носила имя миссис Виллем, хотя официальная дата свадьбы и будет объявлена только после того, как она окончит колледж.