Трердад очнулся на закате. Покрасневшее, будто бы напоенное кровью солнце, лениво уходило за потемневшие горы, у подножья которых раскинулся захваченный Экаррасс, а его последние лучи еще скользили по страшным останкам затихшей битвы.
С трудом высвободив ногу из-под туши убитого коня, король попытался подняться, но тупая боль, пронзившая затекшее тело, сковала на время его движения. Подавив рвущийся из груди стон, Трердад сел на землю и прислонившись спиной к хребту убитого друга, попытался обуздать хаос мыслей, вьющихся в его ноющей голове. Король знал, что ему нужно пробираться в город. Возможно, там он найдет свою гибель, но долг правителя требовал решительных действий. Экаррасс пал, но можно спасти еще многое - свою честь, свое королевство, свою королеву и долгожданного сына. При мысли о Гвендолин, Трердад глухо застонал и судорожным движением вытер пот струившийся по его смуглому лицу. Он не хотел даже думать о том, что она сейчас в руках подлого победителя.
"Нет, - прошептал король пересохшими потрескавшимися губами, - Гвендолин не может стать пленницей. Она спасется или выберет смерть, или же я плохо знаю свою жену".
Растревоженные тяжкими думами, картины дорогих сердцу воспоминаний заплясали пестрым хороводом перед глазами измученного короля.
Поистине встречи с этой девушкой старый правитель южных земель ждал всю свою жизнь. За шестьдесят шесть лет государь многое оставил за своей спиной. Он храбро сражался и мудро правил, поджигал погребальный костер первой жены и складывал камни на курганах, насыпанных над телами его сыновей, но все это показалась таким незначительным и мелким, в тот миг, когда он впервые заглянул в смарагдовые глаза своей нареченной. Принцесса северного княжества, юная златоволосая дева была прекрасна и холодна, как земли ее далекой родины. Своего супруга она встречала ледяной вежливостью, а сердце государя сгорало в муках любви. Немало он потратил времени на то, что бы зажечь огоньки нежности в ее глазах, но смогла ли она полюбить его...
Как часто проклинал Трердад себя за то, что согласился на этот брак. Да он не молод и сыновья его погибли, но был же Гарред королевский воспитанник и наследник. Злые языки шептали, мол, появление и беременность Гвендолин подтолкнули к измене юношу. Но Трердад знал, что это было не так. Это ревность старого короля сделала предателем его воспитанника и озлобила его сердце, и вот сейчас настало время исправлять сделанные ошибки.
Гаррет стоял посреди королевской спальни, задыхаясь от бессильной злобы. Длинные пряди грязных темно-русых волос, сальными змеями сползали по его плечам, черные глаза метали молнии.
- Она же совсем недавно была здесь! - хрипло рычал он, обводя взглядом комнату. - Она не могла вырваться из замка!
В гневе захватчик пнул ногой маленький резной столик, и схватив дорогую изящную вазу с силой швырнул ее об пол.
- Вижу, опустевшая клетка тебя расстроила, мой рыцарь, - насмешливый мелодичный голос, миниатюрной черноволосой женщины в воинских доспехах, стоявшей в дверях спальни, вернул захватчика к реальности. - Но это не такой уж сильный повод для скорби.
Гаррет поднял голову и с ненавистью посмотрел на свою спутницу.
- Ты помнишь, что ты мне обещала ведьма?! - брызгая слюной, заговорил он. - Ты говорила - Трердад будет у меня в руках и сам отдаст мне и Экаррасс и Гвендолин. Но твоего мастерства хватило на то, что бы рассеять войска короля, и мне достались лишь прах, руины и проклятья. Думаю самое время тебе получить свою награду, мерзавка.
Выдернув из ножен кинжал, Гаррет и стремительно шагнул к ведьме. Та же напуганная его перекошенным от злобы лицом, поспешно опустила глаза и, пятясь назад, проговорила:
- Не моя вина в том, что в жилах Трердада и течет кровь древних магов, которая хранит его от любых чар. Она же охраняет и его сына во чреве матери. Волшебством и оружием не победить эту силу. Но ты можешь взять их хитростью! Я знаю один способ...
Гвендолин и старая прислужница пробирались вперед по узкому каменному туннелю. Вопреки опасениям Элги, королева и ее спутница без труда выбрались из королевских покоев. Закутавшись во вдовье покрывало, Гвендолин быстро семенила за старухой, низко опустив голову. Весь дворец был наполнен плачем и криками отчаянья. Откуда-то издалека до ушей королевы долетал звон оружия, заставляя женщину сжиматься от ужаса.
Миновав широкую галерею, по которой метались перепутанные служанки, беглянки, свернули в маленький коридорчик, ведущий к хозяйственным помещениям. Там Элга остановилась у низенькой, почти незаметной постороннему взгляду, ниши, и нажала скрытый в камнях механизм. Стена расступилась, открывая ведущий во тьму проход. Элга провела рукой по камням, которыми был обложен вход в тоннель, и достала из тайника небольшой факел. Юркая искорка, выбитая из огнива ловкой рукой старухи, объяла пламенем верхушку извлеченного светоча. Подняв его над головой, Элга шагнула в таинственный ход и поманила рукой королеву.
- Здесь вам нечего бояться, госпожа моя, - тихо проговорила она, - еще немного и доберемся до надежного убежища.
Едва Гвендолин ступила на неровные плиты пола загадочного тоннеля, как стена сомкнулась за ее спиной, отрезая беглянкам путь к отступлению.
Они шли вперед уже довольно долгое время. Языки пламени плясали на грубо отесанных каменных стенах темных коридоров, но королеву уже не замечала ни тьмы, ни пронзающего до костей холода, ни навязчивый затхлый запах сырых переходов. Сейчас она думала только о своем муже. Ведь если бы Трердад отступил вместе со своим войском и добрался до замка, то сейчас он был здесь с ней, в безопасности. Что бы хоть немного унять душевную боль, Гвендолин проводила рукой по животу, жадно ловя легкие движения малыша.
Только сейчас молодая королева поняла как дорог ей ее муж, и наконец-то сама себе осмелилась признаться в своих чувствах. Насильно выданная замуж своим отцом, девушка заранее ненавидела своего старого жениха, но в одночасье все изменилось. Гвендолин хорошо помнила тот яркий солнечный день, когда она впервые подъезжала к "Городу Золотых Шпилей". Пестрая толпа южан ждала свою молодую госпожу у главных ворот, но вот одинокий всадник отделился от встречающих и поскакал навстречу кавалькады невесты. Это и был король Трердад. Государь приветствовал свою нареченную длинной изящной фразой, а Гвендолин чувствовала как под нежным взглядом его глаз цвета темного янтаря, по которому растеклась капелька крови, тает ледяная корка, покрывавшая ее сердце. Но переступить через свою гордость девушке было нелегко. Теплота, терпение и ласка короля, в первые же недели замужества разожгли любовь в душе Гвендолин, но она заперла ее на крепкий замок в своем сердце.
- Мы пришли, госпожа,- скрипучий голос старой Элги, в один миг развеял воспоминания королевы.
Прислужница толкнула рукой небольшую дверь, в которую упирался туннель, и беглянки очутились в большой уставленной непонятными предметами комнате.
- Здесь мы подождем утра, - проговорила Элга, подводя королеву к маленькому диванчику. - А новый день, непременно принесет свежие новости.
Трердад шел к городу через поле недавней битвы, опираясь на обломок копья. Поврежденная при падении нога отзывалась тупой болью при каждом шаге, но не в ее силах было остановить государя. Собравшись с силами, Трердад снял с головы королевский шлем, украшенный золотой короной с дорогими самоцветами, и без жалости отбросил его прочь. Дрожащими пальцами, государь расстегнул блестящий панцирь с семейным гербом и, оставшись в длинной, пропитанной потом тунике набросил себе на плечи плащ, снятый с убитого воина.