В таком виде он пока не боялся быть узнанным. Подойдя к разоренному и сожженному пригороду, Трердад, понял, что ему необходима передышка. Приближалась ночь, захватывая побежденный город в свои темные объятия, и пробираться через сгущающийся мрак мимо постов Гаррета было смерти подобно.
Государь зашел в маленький, чудом уцелевший домик, и, опустившись на земляной пол, с облегчением вытянул вперед больную ногу. Отбросив со лба черные пряди тронутых сединой волос, Трердад жадно припал к фляжке с вином, висевшей у него на поясе.
Борясь с накатывавшими волнами усталости, государь думал о своей королеве. Он страшно боялся за нее, хотя и знал, что жена в безопасности. Она носит е г о наследника, и с ней сводная сестра Трердада, а никогда еще "Город Золотых Шпилей" не предавал потомков своего создателя.
Много лет назад искусный маг пришел в эти земли, вскоре у подножья скалистый гор под его руководством вырос чудесный город. Семь высоких башен увенчанные сверкающими спицами, чьи острия скрывались за облаками, возвышались над ним. Какую роль отводил чародей этим башням не знал никто. Маг умер вскоре после постройки города, а его сын стал первым королем Экаррасса. С той поры минуло немало веков, но сила великого чародея по-прежнему жила в душах его потомков.
Прижавшись спиной к бревенчатой стене своего убежища, Трердад задремал, надеясь на милость грядущего дня.
Лучи восходящего солнца заливали главную площадь Экаррасса до отказа забитую толпами народа. Здесь в самом центре города за ночь был возведен помост, на котором должна была свершиться страшная казнь. Еще до рассвета воины Гаррета - одетые в рваные шкуры, измазанные навозом и кровью дикари, сгоняли сюда людей, истошно вопя, о том, что новый правитель приговорил к смерти их королеву-преступницу.
В глубоком молчании взирали люди на эшафот, где в окружении страшных оборванцев увешанных ворованным оружием стояла златоволосая беременная женщина, старательно прикрывая руками выступающий живот. На правой щеке осужденной алел огромный синяк, а сквозь разорванную ткань ее платья отчетливо были видны набухшие рубцы, оставленные на теле сыромятной плетью.
У основания эшафота собралась небольшая группа всадников, во главе которой красовался завоеватель Гаррет. Некоторое время он старательно осматривал собравшуюся толпу, а затем резко обернулся к своей спутнице ведьме - чужестранке.
- Ты все еще уверена, что Трердад придет сюда? - со злобой в голосе прошипел завоеватель. - Знай же, подлая тварь, если я понапрасну выставил себя злодеем и убийцей, перед этими смердами, твоя голова скатиться с этого же помоста еще до полудня.
- Терпение мой государь, - стараясь не показать дрожи в голосе отозвалась черноволосая ведунья. - Трердад непременно попытается спасти свою королеву и тут же угодит в расставленные тобой ловушки.
В это время на помост ступил палач, сжимавший в огромных лапищах массивный меч. Окинув толпу свирепым взглядом, он подошел к осужденной и грубо швырнул ее на колени. Крупные слезы потекли по бледному лицу осужденной, когда она, склонив голову, ждала рокового удара, что отнимет жизнь у нее и ребенка.
Эта страшная картина приковала к себе множество взоров, и никто не обратил внимания, на сгорбленную фигуру старого дровосека в дырявом плаще.
Быстро просеменив по краю площади, сгибавшийся под тяжестью вязанки дров, старик прошмыгнул в узкий проулок и растворился в сумраке тихой улочки. Пройдя еще несколько кварталов, дровосек очутился у подножия одной из семи старинных башен, и сбросил на землю свою ношу. Здесь глухие стены домов скрывали его от назойливых глаз, и старик дал волю своим чувствам. Не имея больше сил сдерживать душевную боль, дровосек упал на колени, и, закрыв лицо руками, глухо зарыдал.
Гвендолин открыла глаза, судорожно пытаясь понять, где она находится. События ушедшего дня казались ей страшным кошмаром, навеянным тяжелым сном, но каменные своды таинственной комнаты и загадочные предметы, разбросанные вокруг, вернули королеву к реальности.
- Вам надо поесть, госпожа моя, - услышала она голос старой Элги, и прислужница, сев на кушетку рядом с Гвендолин, протянула ей поднос с незатейливым завтраком.
- Где мы находимся, Элга? - проговорила королева, беря с подноса хлеб и кусок вяленого мяса. -Что это за место?
- Это главная из семи башен Эркаррасса, госпожа, - улыбаясь, ответила старуха. - Только потомки ее создателя знают ее тайные ходы, ведущие во все уголки королевства. Сень золотых шпилей охраняет нас, королева и она же погубит захватчиков осквернивших город.
- Ты говоришь о потомков мага- создателя, - удивление скользнуло в голосе Гвендолин, - но я...
- Я незаконнорожденная сестра твоего мужа, госпожа, но он запретил мне рассказывать тебе об этом, - с нежностью глядя на королеву, произнесла Элга, - вот потому-то башня и приютила нас. Совсем скоро мы отправимся в путь, только нужно подождать еще одного попутчика.
Едва старуха закончила говорить, как послышался шорох у маленькой дверцы, ведущей в туннель. По мановению ока она распахнулась, и грязный дровосек в дырявом плаще шагнул в комнату. Увидев оборванца королева испуганно вскрикнула, но Элга успокаивающе погладила ее по руке.
- Не стоит так приветствовать короля моя дорогая, - хитро улыбаясь, проговорила старуха. - Он проделал опасный путь, что бы добраться до нашей башни.
В это мгновение дровосек откинул с лица заляпанный грязью капюшон, открывая такое родное и любимое для Гвендолин лицо.
Отшвырнув прочь поднос с завтраком, королева бросилась к своему мужу и припав к его груди прошептала:
- Мой государь!
Эти слова были переполнены любовью, которую она вот уже больше года хранила в своей душе не смея открыться возлюбленному. Слезы катились по щекам королевы, теряясь в черной припорошенной сединой бороде мужа.
Трердад обнимал жену, не помня себя от счастья. Слова Гвендолин наполненные любовью и нежностью, смыли без следа горечь и боль поражения и наполнили силой его уставшее тело.
- Не стоит сейчас, плакать, любимая, - проговорил король, смахивая слезинки с лица жены. - Нам предстоит долгий путь и новые сражения. И теперь нас ждут только великие победы. Ведь мы должны оставить нашему сыну могучие и сильное королевство!
Глядя в лицо мужа, Гвендолин улыбалась счастливой улыбкой. Все ее страхи и душевные муки унеслись без следа. Теперь с ней был ее муж, ее защитник - ее государь.
СДЕЛКА.
С трудом передвигая непослушные ноги, Алексей, медленно притворив за собой калитку, шагнул во двор. От тяжелых мыслей сумрак пасмурного летнего вечера казался вязкою, густою массой и расплывался перед глазами мужчины клочьями грязного тумана.
Алексей устало опустился на ступеньку крыльца, и, достав, дрожащими пальцами из кармана куртки мятую пачку сигарет и дешевую зажигалку, жадно затянулся вонючим дымом. Не обращая внимания на подступающую тошноту, мужчина окунул мутным взглядом свой уютный, чистенький двор, и глухо застонал от нового приступа внутренней боли. Прошли всего одни сутки, а один вид знакомого и любимого места, где каждая вещь дышит теплотой, причинял Алексею невыносимые страдания. Мужчине казалось, что все вокруг - высокие мальвы в палисаднике, деревянный стол под развесистой березой, за которым они с Алечкой пили чай летними вечерами, маленький сарайчик, куда каждый вечер по-хозяйски въезжал его мотоцикл и даже плотная стена леса, подкравшиеся к самому дому, смотрят на него осуждающие и считают предателем. Алексей и без того чувствовал себя виноватым в том, что хозяйка - добрый дух этого жилища – Алечка покинула взлелеянный ею уголок и может больше никогда сюда не вернуться. Одна мысль об этом заполняла едкой горечью душу страдальца.