Она отвернулась, ее плечи были прямыми и холодными. Он мог бы подойти к ней, обнять ее, снова соединить их, как и было задумано.
Но он этого не сделал.
Он взял свое пальто и вышел. Он шел, шел и продолжал идти, пока не добрался до своего дома в Бирмингеме.
ЭКОНОМКА ВЫГЛЯДЕЛА расстроенной, когда Джошуа ввалился в дом без предупреждения, и он заподозрил, что это как-то связано с пыльными простынями на мебели и грудами вещей в главных комнатах.
— Мы не знали, что вы приедете, мистер Девитт, — сказала миссис Уайт. — Мы вытащили все из хранилища, чтобы почистить и убедиться, что ничего не повреждено. Видите ли, там были крысы. Их больше нет — приходил крысолов, — но я подумала, что все равно лучше провести весеннюю уборку.
Крысы. Крысы были хуже сестер.
Уходи и не возвращайся. Я тебя здесь не держу.
— Продолжайте, — сказал он. — Приготовьте мои комнаты и накройте на стол. Я хочу побыть один сегодня вечером.
Экономка беспомощно огляделась, смущенная больше, чем того заслуживал беспорядок. При ближайшем рассмотрении выяснилось, почему.
Это были не вещи Джошуа.
Он велел им забрать всю одежду Рейчел и Сэмюэля, ее книги, его игрушки, но здесь были те вещи, которые он сохранил. Проклятая коллекция часов Рейчел, дюжина предметов, к счастью, хранящих тишину. Он никогда не понимал ее увлечения часами, тем, как они все время тикают, тик-тик-тик. И еще был ужасный коврик из тигровой шкуры. Один бог знал, почему он его сохранил.
Вещи занимали слишком много места и заставляли его нервничать.
Ты мне не муж. Просто так уж случилось, что мы женаты.
— Вы скоро снова отправитесь в путь, сэр? — спросила миссис Уайт. — У нас не полный штат сотрудников, но я могу собрать его к утру.
Он махнул рукой, видящий не часы и беспорядок, а частный сад, полный цветов и пчел, с фонтаном и женщиной.
То, что мне нужно от тебя, — это то, чего ты не можешь дать. Уходи. Уезжай к себе домой в Бирмингем.
— Мне нужно вернуться в… — он вовремя остановился. Если бы он закончил, она бы подумала, что он лишился рассудка. Потому что он собирался сказать «Бирмингем». Это было его припевом так долго, что, казалось, это было все, что знал его мозг.
Того, что он искал, здесь не было. Потому что…
Конечно, нет. Он пользовался этим домом только для того, чтобы одеваться и спать.
— Не обращайте внимания, — сказал он. — Мне много не нужно. Большую часть времени я буду проводить на работе.
ВЫЙДЯ НА УЛИЦУ, он направился к фабрике пешком, удивленный тем, как быстро все ходят. Конечно, они шли быстро — это был Бирмингем; это он замедлился. Он ускорил шаг и впитал в себя все это: шум, суету, напряжение усилий, победы и поражения. Дым с фабрик, зловоние из каналов, крики канальщиков и пение некоторых фабричных рабочих. Да, Бирмингем, где деньги были королем, а тяжелая работа — королевой.
К тому времени, как он добрался до своей штаб-квартиры, он снова шел с приличной скоростью, его голова привыкла к лязгу, и он почти перестал кашлять. Да, Бирмингем. Везде все работали, производили, превращая бесполезные вещи в полезные.
Дас, казалось, был лишь слегка удивлен, увидев его, поднимающийся из-за стола, где были аккуратно сложены досье и все, казалось, было в порядке. И, конечно, когда он спросил Даса, то убедился, что все в порядке. Он позволил Дасу говорить, пока расхаживал по кабинету и пытался заинтересоваться делами, но большая часть того, что говорил мужчина, была тарабарщиной, что было странно, поскольку Дас обычно был сосредоточен и четок.
Я хочу мужа. Настоящего. Не того, кто всегда покидает меня.
Все казалось странным, не только тарабарщина Даса. Все должно было наладиться, как только он вернется сюда. Но у Даса все было под контролем, и секретари начали принимать решения самостоятельно, и, похоже, они принимали правильные решения. Но теперь они не были секретарями, не так ли? Они были менеджерами, и это были новые должности, которые предложил Дас. Джошуа больше не был им нужен.
Я хочу, чтобы ты был здесь. Это и твой дом тоже.
Нет. Нет. Его дом был здесь, в Бирмингеме. Вот кем он был. Он просто… забыл.
— Ну, теперь я вернулся, — сказал он, обрывая Даса на полуслове, игнорируя его удивленно поднятые брови. — Все выглядит хорошо. Но, знаешь, нам нужно что-то изменить.
— Тогда еще кое-что. — Дас поправил и без того безупречное досье. — Вы знаете, что я испытываю к вам огромное уважение, мистер Девитт, и я благодарен за те возможности, которые вы мне предоставили.