— Я не плачу.
Она прижалась щекой к коленям.
— Вот почему ты женился на мне.
— Я женился на тебе, потому что он попросил меня об этом, и я бы сделал для него все, что угодно. И, говоря о браке и долге…
О боже. Его настроение снова изменилось.
— Вы и так слишком долго медлили, миссис Девитт. Пришло время для награды.
ОН ДВИГАЛСЯ КАК КОТ, мощно, без усилий, только что он лежал на спине, а через мгновение опустился перед ней на колени, положив руки себе на бедра.
Кассандра повторила его позу, испытывая тайный, неожиданный трепет. Он казался огромным на ее кровати из-за своего физического роста и невероятной энергии. Она поняла, что ей нравилось смотреть на него. Ей нравилась его высокая, стройная фигура, очертания его широких плеч, обтянутых темно-красным шелком. Она наслаждалась теплом, которое исходило от него. Быстрой вспышкой его улыбки. Этими блестящими кофейными глазами. Его силой. Его сосредоточенностью. Даже его сбивающей с толку переменчивостью. Это было непривычно, но, несомненно, приятно. Дамы никогда не говорили о похоти, их учили, что это постыдно. Но похоть — это, должно быть, хорошо, решила она, хотя она скорее умрет, чем признает это.
Может быть, сначала он обнимет ее. Или поцелует. Это было бы здорово. Прошло так много времени с тех пор, как кто-то заставлял ее чувствовать себя особенной.
Она ждала. Он побарабанил пальцами по бедрам и оглядел комнату. Если бы она не знала его лучше, то сказала бы, что он тоже не знает, что делать дальше.
— Мне жаль, — сказала она. — Я не знаю, что делать дальше.
— Возможно, мне следует начать первым. Чтобы показать тебе.
Ее воображение попыталось представить это и взбунтовалось.
— Как ты сможешь дотянуться?
Он отстранился, широко раскрыв глаза, а затем расхохотался так, что матрас закачался у нее под коленями.
— Я имею в виду, на тебе, — сказал он, все еще смеясь.
— Нечестно смеяться надо мной. Вы, мужчины, не можете требовать от женщин невинности, а затем насмехаться над нами за то, что мы именно такие, какими вы хотите нас видеть.
Он провел рукой по лицу, и его смех перешел в стон.
— Уверяю тебя, я не смогу дотянуться. Это одна из трагедий человеческого бытия.
— Что ж, еще одна трагедия человеческого существования в том, что женщины рождаются без знаний о таких вещах, — раздраженно отрезала она. — Так что, если ты хочешь, чтобы я соблюдала наше соглашение, тебе придется перестать смеяться надо мной и попробовать объяснить.
— Ты собираешься довести дело до конца, не так ли?
— Мы заключили сделку.
— Ты очаровательна.
Его тон был таким же томным, как летний полдень. Он медленно поднял руку, затем прикоснулся костяшками пальцев к ее щеке, прикосновение было таким теплым, что могло растопить шоколад. Он водил костяшками пальцев взад-вперед, взад-вперед, и она подстроила свое дыхание под его ритм. Его глаза изучали ее, наполовину озадаченные, наполовину… обеспокоенные? Затем его взгляд упал на ее губы. Снова на ее глаза. Снова на рот.
И она подумала: "Сейчас мой муж поцелует меня".
Она закрыла глаза и стала ждать. Его губы будут такими же мягкими и теплыми, как и его ласки. Она запустит пальцы в его волосы. А затем проведет ими по его шее, плечам. По его груди. Его кожа будет горячей на ощупь, она была в этом уверена, а тело твердым. Она сможет почувствовать биение его сердца. Почувствовать его энергию. И он тоже прикоснется к ней. Он страстно скользнет рукой от ее щеки к шее, возможно, даже к груди, которая теперь требовала его прикосновений. Он был ее мужем. Это было хорошо. У них будут дети. Она услышала собственное дыхание и закрыла рот, чтобы успокоить его, но мгновение спустя ее губы снова приоткрылись.
Ожидание. Ожидание. Чтобы он мог…
— Это удивительно забавно — дразнить тебя, — весело сказал он.
Она отпрянула, ее глаза распахнулись, и кровь бросилась ей в голову.
— Ты дразнил меня?
Она отбросила его руку от своего лица.
— Я пыталась поступить правильно, благородно, а ты смеялся надо мной?
— Боюсь, что так.
Он пронесся мимо нее в шелковом вихре и с глухим стуком приземлился на пол. Она развернулась, ночная рубашка запуталась у нее в ногах, и ей пришлось высвободиться. Она вцепилась в покрывало, чтобы не вцепиться в его злобное лицо.
— Ты никогда не хотел, чтобы я это сделала?
Он ухмыльнулся.
— Нет.
— Все это время я беспокоилась об этом и задавалась вопросом, делают ли это другие женщины со своими мужьями, а ты… ты… ты дьявол!
— Миссис Девитт, не может быть!