- За что? – вот тупанула. Хотя там много за что. Не успела я оправдать вопрос, как мне ответили.
- За все. За то что заставил пройти, за то что покусал.
- А за шантаж ? – Сквозь зубы процедила я. Меня погладили по спине и еще раз поцеловали в шею.
- Ты бы не согласилась, сделай я иначе. – Как то обиженно это прозвучало.
«Безумно приятно» - поддакивает у меня что то внутри. Я для того что бы оправдать себя и доказать не понятно кому, незнамо что, попыталась снова отпихнуть эту рыжую заразу. Которая, вытаскивала всеми своими действиями, наружу все то что я долго туда запихивала. Стало еще хуже, меня пришпилили к кровати, держа руки у головы, нависнув надомною.
- Слезь с меня!- Рычание явно не помогало. Меня наградили поцелуем от которого звенело в ушах. Нежно, и одновременно страстно. Раскрывая мои губы языком и пронимая им в рот. Еще секунда и теперь он владеет моим языком. Взяв меня за подбородок что бы полностью погрузиться в меня. Не знаю как мне удалось, но свободной рукой, благо здоровой, я смогла его немного остановить. И произнести : – Ты меня не расслышал? – Задыхаясь, от возбуждения и желания. Ну зачем я его остановила? Внутри все сжималось. Я же его вроде ненавидеть должна. «Он твой, создан для тебя, он часть тебя, ты хочешь его!» - твою мать как заткнуть этот голос? А этот совсем мне не помогает. Смотрит на меня глазами сверкая. Я стараюсь держать суровый взгляд. В один миг он сел. Спиной к стене. Потащив одной рукой меня за собой. И усадил на себя. Заключил в объятия и уткнулся опять в шею. Благо руки свободны и здравый смысл еще присутствует. Поэтому я уперлась ими ему в плечи. Но понимаю что здравый смысл скоро отступит под его натиском. Так как я прекрасно чувствую что, что-то очень возбуждающее твердое и большое упирается мне в ягодицы.
- Не отказывайся от меня. – когда эта фраза была произнесена, я поняла что действовать нужно без промедления. Иначе отказаться от всего того что он предлагает я не смогу. Смотрит прям в глаза. О, опять уши появились. Знает гад, чем брать.
- В смысле? Ты хотел свободы, ты хотел избавиться от узурпаторства моей семьи. Забыл? - Язвительность никогда меня не покидает, даже в такие моменты.
- Ты очень похожа на них. На них всех! – Ты вообще нормальный? Опять сравнивает меня с неадекватными личностями моего семейного древа. Сделает только хуже. Но злость меня охладила. – Ты такая же сильная, смелая как Клавдия. Страстная и красивая как Агриппина. Безумно мудрая и добрая, такая же как Прасковья.
- Она выгнала тебя! – Очередной раз напомнила я.
Снова поцелуй. Неожиданный и короткий. Захватив и оттянув немного нежную губу.
- Да, но до этого момента она была другой. Они все были в начале другими. Я был нужен им. Но они меня только использовали. Я не имел права быть тем кем хочу. Иногда я чувствовал их страх. Они боялись меня. Но ты не такая.
- Яблоко, от яблони не так далеко падает! – Конечно не хотелось бы, да и не хочу быть как они. Но ему знать не обязательно.
- Не будешь! – Он попытался снова поцеловать, но я увернулась. Не долго я радовалась успеху. Он продолжил уже со скулами плавно переходя на шею. Я почувствовала его руки на спине. Теперь уже под майкой.
- С чего такая уверенность? Отрывая его от себя. «Дура!» - опять внутренний голос. Ты блин вообще на чьей стороне? Еще парочку заходов и сопротивляться уже не надо будет.
- Ты сама мне это показала. В каком бы обличии я не находился, ты не испытываешь ко мне страха. Не подняла руку, когда укусил. Не поставила тарелку на пол как для собаки. Положила в лисьей шкуре на кровать, даже накрыла. А извинения меня убедили полностью в том, что ты другая. Настоящая, что всегда такая! – Пока говорил, он улыбался. А я не понимала, что необычного было в этом всем. Озвучив свой вопрос, я ожидала ответа с любопытством. А внутри все сжималось от фразы «ОН НУЖЕН ТЕБЕ» - не нужен, мне никто не нужен. Я справлюсь сама, я сильная. Моя мантра с девства всегда мне помогала. Но почему то в этот раз слабовато. - В дневнике не написано как меня скрывали? - Как то злобно он это спросил. Я покачала головой, давая отрицательный ответ. Печальная улыбка и глаза в сторону. Было видно воспоминания приносят боль. – Для Клавдии я был всем! Она меня создала и всему научила. Но когда она вышла замуж и родила, для меня настал ад. Я терпел и ждал. Но было все хуже и хуже. С самого начало мне было запрещено показывать, кто я есть. Я имел права быть человеком или полностью лисой. Один раз она приказала прислуги отходить меня кнутом, когда увидела с ушами. Я несколько дней приходил в себя лежа в сеновале. До замужества жил с ней в доме, потом переселился в сарай в виде лисы. В дом мне разрешалось входить, только когда позовут. А звали только для одно. Использовалаи и выбрасывали до следующего случая. –Горькая улыбка и взгляд на меня, потом в сторону. - Агриппина пошла по стопам мамочки. – Усмехнулся он. – Так же наслаждалась жизнью. Только держала меня в будке. И разрешала жить в человеческом облике только тогда, когда ей нужно было. Отмывала, трахалась и снова в лису на улицу. За малейшее не послушание сажала на цепь. И могла не кормить несколько дней. Ты знаешь сколько раз меня пинали ее мужики с которыми она трахалась за деньги? Мне же было сказано, что я всего лишь «беспородная псина, у которой ничего нет. Которая, дать ничего не может. Я должен быть благодарным за все что мне дают». – Я почувствовала как его руки сжимают меня сильнее. Сама же была в шоке. Любой бы после такого обращения ненавидел. Я не сдержалась и положила руки ему голову, коснувшись пальчиками ушек. А он продолжил. – Когда родилась Проса, стало немного полегче. Агриппина занималась детьми и почти не бегала по мужикам. Но я все так же сидел в будке. Ну хоть кормили. После всего этого будешь рад любой еде. Прасковья была не такой как они. Когда мать ей обо мне рассказала, она отказалась. Но разве можно против Агриппины пойти. Сила убеждения неимоверная. Прасковья сдалась. Очень добрая была, пока не родилась твоя мама. Проса испугалась она думала что смогла обмануть заклятье, но не сработало. Как то раз, я познакомился с твоей мамой. Прасковья разрешила мне жить в человеческом обличии в домике у сада. И быть подсобным рабочим. Даже платила. А твоя мама пришла в гости. И мы встретились. Она мне понравилась. Видимо я ей тоже. Потому что потом мне было запрещено выходить с территории сада. Чем старше становилась твоя мать, тем сильнее у меня на шее затягивали петлю. Нельзя было выходить из дома. Потом запретили быть в человеческом облике. Страх в Прасковьи убил все самое светлое в ней. Она запечатала дар твоей матери. Сказала что запрещает создавать связь с ней. И то что если дар вернется, я не смогу обратиться человеком.