Я скинул куртку и ботинки, и быстренько шмыгнул на кухню. Пусть ахает и охает одна, осматривает все, чего захочет, вопросов все равно не избежать. Налил воды и надавил на кнопку чайника, достал заварку и песок, расставил чашки. Чего она там накупила в магазине? Ну так и знал, мои любимые конфетки "Царство Нептуна", кстати, безумно дорогие, венские вафли и пирожные "Наполеон". Видно решила, что я сладкого не добираю тут, будучи от дома вдалеке.
Ну, где она застряла, что-то слишком долго! Все в ванной или в комнату зашла? Но почему же там так тихо? Она на цыпочках передвигается или стоит, как соляная статуя, на одном месте?
- Сережа, а где же твои соседи? - она действительно вошла на кухню очень тихо. - Там в комнате всего одна кровать. Конечно, мои студенческие годы уже далеко в прошлом, но в наше время мы не жили так, ну разве только иностранцы... У нас для них был тоже отдельный корпус, там жили и некоторые из русских - активисты, старосты групп, отличники. Ты что, тоже чем-то особо отличился? Я знаю, что ты умный парень, и у тебя хорошие оценки, но все равно мне это кажется довольно подозрительным...
- Мам, тебе чаю или кофе? Тут у меня хороший есть...
- Сережа, не увиливай, а отвечай. Я жду от тебя честного ответа. Чем первокурсник заслужил элитное жилье?
- Мам, я же говорил, что здесь все комнаты такие, - сделал я отчаянную последнюю попытку отвертеться от ее вопросов.
- Не принимай меня за деревенскую простушку! - возвысила голос моя родительница. - Даже за то время, что мы пробыли внизу в вестибюле, охранница ни на кого так больше не смотрела, только на тебя. И назвала тебя, студента-первокурсника, по отчеству! О чем-то это говорит!
- Ну, ладно, - обреченно вздохнул я, - все дело в том, что меня приняли за сына олигарха. Помнишь , я говорил вам с папой, здесь в городе есть денежный мешок, с точно такой же, как у нас, фамилией. Ну, и когда я поступал, тогда-то все и началось... Мне начали вдруг кланяться и стул подставили, журнальчик дали почитать. Я знать не знал, в чем дело, пока не залез в интернет и не разыскал, кто ж он такой, этот богатый тип.
- И кто же он такой? - маман как-то вся сникла и перешла на шепот. - Кто он такой, я тебя спрашиваю? Ты что, совсем дурак? Как можно жить, прикидываясь кем-то другим, Сережа?
- А что я должен был делать, по-твоему, плакатик на шею вешать? - недовольно буркнул я, снова удивляясь ее внезапному волнению. - Кричать по всем углам: "Да вы ошиблись, братцы-кролики, я вовсе никакой не сын миллионера! Немедленно переселите меня в старый корпус в самую обшарпанную и плохую комнату!"
- Похоже, тебе нравится здесь жить, - с горькой иронией сказала мама, - и привилегии богатого сынка не меньше. Ты что же, недоволен своей семьей?
- Зачем ты так? - теперь меня уже серьезно обидели ее слова. - Мне никогда это не нравилось, но я и правда не знаю, что должен был сделать? Меня обходят стороной, преподы губы поджимают, а однокурсники косятся. Подумываю даже о переводе в Иваново, но первый курс по-любому надо доучиться здесь.
- Прости, что-то нашло, - мама вздохнула и осторожно взяла двумя пальцами чашку с кофе. Я на нее внимательно смотрел, она отчаянно пыталась справиться с собой. В чем дело, почему она разволновалась так? - Что было дальше, расскажи. Ты говорил, что разговаривал с тем ... человеком? Он все узнал? Ну, об ошибке ваших преподавателей?
- Ну, может и узнал, но мы про это с ним не говорили. Он только спрашивал меня про семью и про город, сказав, что сам оттуда родом.
- И что ты рассказал ему? Конкретно?
- Мам, я ведь говорил уже. Он спрашивал про вас с отцом, про то, что в городе нового. Сказал, что из Заречья в юности еще уехал, сначала учиться, а потом на работу. Да, кстати, Петр Петрович тоже жил в Гумнищах, как и папа. Он помнит дядю Валю Петракова, и дядю Костю Вилькина, ну и других. Еще сказал, что вы учились в параллельных классах... Мам, ты чего, кофе горячий? Дать кружку, перельешь, чтобы остыло?
- Сережа, чем он занимается, тот олигарх?
- Ну, у него тут целая империя. Хлебозавод и мясокомбинат, кондитерская фабрика и многое другое. У нас его продукция в Заречье тоже продается. "ШИПСа", наверно, слышала, такое слово?
- ШИПСа? - беззвучно повторила мама. - Да, слышала, конечно, колбаска вкусная у них, конфеты тоже... Ладно, я поняла тебя, ты вроде бы ни в чем не виноват. Но все равно все это очень странно. Если он разговаривал с тобой, наверняка и обо всем другом узнал, но никаких попыток что-то прояснить и изменить не сделал, оставил все, как есть... - она тряхнула головой и прикусила нижнюю губу, как всегда делала в минуты размышлений. - Ты больше с ним не виделся, Сережа?
- Нет.
- Сынок, еще один вопрос. Ты говорил, что однокурсники тебя сторонятся, но ты к кому-то ездишь заниматься. Кто он, наверно, тоже из какой-то состоятельной семьи?
- Ну... да... можно и так сказать... - уже пошло вранье, и мне совсем это не нравилось. - Он мне не друг, но надо же общаться с кем-то.
- Конечно, милый. Я привезла тебе немного пирожков, варенья клюквенного, баночку грибов. Все распакуешь и поставишь в холодильник, чтоб не испортилось. Если бы знала, что тебе есть где все это хранить, взяла бы больше. Мы в наше время все такое скоропортящееся выставляли между рам, у нас не было холодильников.
- Мам, ты чего, уже собираешься уезжать? Но поезд только вечером...
- Хочу зайти еще к родне. Давно не виделись. А у тебя я побывала, все увидела. На следующий выходной приедешь, сынок? Ну вот и ладно. Нет, ты меня не провожай, на вашем лифте все равно я не поеду, по лестнице привычней. Пока, Сережа, отдыхай.
Я подошел к окну и выглянул на улицу. Мать торопливо шла, почти бежала - влево, направляясь к остановке. Куда спешит? К родне? Не помню, чтобы с тетей Дашей они были как-то уж особенно близки. Приехала ко мне и вдруг - к родне... Нет, что-то тут не так, но что, никак не въеду в этот фокус. Какой-то непонятный интерес к Петру Петровичу? Они учились в параллельных, может, дружили, или ... были влюблены друг в друга? Хм, если даже так, то что с того? Дела давно минувших лет!