А когда исполнил все задачи, которые перед собою ставил, совершил нечто беспрецедентное для абсолютного властителя древних времен: отказался от престола. Добровольно.
Последние шесть лет жизни провел в родных местах, в провинции, в деревне. Жил просто и скромно, выращивал овощи. Когда его стали умолять вернуться в Рим и снова взойти на трон, произнес знаменитую фразу: «Если б вы видели мою капусту, то не приставали бы с вашим троном».
Надо бы, конечно, вписать в конституцию, что главой государства может быть только человек, который не рвется к власти, а считает ее тяжкой обязанностью и ждет-не дождется пенсии.
21 ноября 1694 года родился человек, который научил людей западной цивилизации тому, что работе собственной мысли нельзя ставить никаких пределов. С жизни Франсуа-Мари Аруэ Вольтера начинается эпоха раскрепощенного интеллекта, который не признает ничьих запретов и никого не боится, даже Господа Бога. Церковь считала это большим грехом, а мне кажется, что Богу это должно нравиться. На кой ему человек, который ведет себя прилично из трусости перед Страшным Судом? Гораздо выше качеством тот, кто этичен не из страха, а по убеждению.
Вольнодумцев в восемнадцатом столетии так и называли: вольтерьянцами. Сначала их были единицы, да и потом истинных «вольтерьянцев», способных к абсолютной незашоренности сознания, много не бывало. (Сейчас, собственно, тоже они не то чтобы ходят толпами). Ну и, конечно, от свободы мысли до свободы жизни огромная дистанция. Но преодолевать ее человечество начало с Вольтера, шаг за шагом: от Просвещения к «Декларации прав человека», потом к постепенной отмене цензуры, потом к демократии, и это только начало пути. До настоящей Свободы еще далеко, а многим обществам даже очень далеко.
В День Вольномыслия побудьте Франсуа Вольтером. Подвергайте сомнению вроде бы незыблемые истины и авторитеты, дразните гусей и священных коров, попробуйте задуматься о том, о чем никогда прежде не задумывались. И я не имею в виду проекты типа «а что если мне поменять прическу?» или «не начать ли мне ходить в джим?». О чем-нибудь экзистенциальном задумайтесь, о важном. В память о Вольтере, сказавшем: «Свобода — это не то, что вам дали. Это — то, что у вас нельзя отнять».
Кто про что, а писатель всё про писателей. Предлагаю вам отпраздновать сей скорее всего хмурый день как очередной литературный праздник, посвятив его Настоящим Писателям.
Что такое «настоящий писатель»? Это автор, от которого читатель получает только литературный текст, а самого сочинителя вроде как и не существует. Он невидим, неслышим, мы ничего или почти ничего не знаем про его жизнь. Она не мешает нам воспринимать книгу.
В древние времена такое случалось нередко. Мы ведь не знаем (за исключением пары фрагментов вроде «Экклесиаста»), кто писал текст «Ветхого Завета». Авторы «Песни о Роланде» и «Слова о полку Игореве» нам тоже неизвестны. Но в эпоху тотальной информации подобная анонимность стала практически невозможной.
Если писатель хочет «не мешать собой» восприятию своих книг, он может разве что от всех изолироваться. Как Сэлинджер. Или как Виктор Олегович Пелевин, у которого сегодня день рождения. Вот кто настоящий «настоящий писатель», не нам, земноводным тварям, чета.
Я точно знаю, что Пелевин существует на самом деле. Когда-то я даже прожил с ним две недели в одном общежитии, болтая о всяком разном и распивая вполне материальные напитки. Но потом Виктор переместился в виртуальное облако и парит там, время от времени проливая на нас дождь и посверкивая зарницами, а я так и остался на земле.
С днем рождения, Витя. Живи и пиши подольше. Очень надеюсь, что тебе там, в облаке, лучше, чем нам тут, внизу.
И опять про писателя. Теперь — про настоящий писательский героизм.
Он не такой, как у обычных людей. Не физический. Писатель может бояться мышей, темных комнат и хулиганов. Даже собственной жены. Но когда он пишет, он абсолютно бесстрашен — иначе это не писатель.
Однако бесстрашие еще не героизм. Многие литераторы в плохие российские времена писали что-нибудь бесстрашное в тиши своего кабинета и потом прятали поглубже в стол, на будущие времена.