Я закрыла лицо руками и заплакала.
Когда слез не осталось, я вспомнила о сервированном столе, который остался стоять в центре комнаты.
Быстро поела, не желая ни о чем думать. Потом, ощутив ужасную слабость, упала на кровать, и, укутавшись мехом, заснула.
12.
Проснулась я не от пения птиц, и не от солнечных лучей.
Меня разбудил едва слышный скрип двери, и шорох легких шагов.
Я приоткрыла глаза.
В комнате кто-то был.
Сначала я заметила кинжал в руке, потом отметила, на сколько мой ночной гость миниатюрен.
Это был не Казбек.
Человек подкрался ко мне, и прежде чем он пронзил подушку, я успела увернуться.
Гость недовольно взвизгнул, вновь вскидывая оружие. Кровать усыпали белые легкие перышки.
Я поспешно скатилась на другую сторону кровати. Убийца меня преследовал. В какой-то момент мне удалось перехватить его руку, и стянуть черный платок, скрывающий лицо.
Ночной гость издал протяжный стон. Это была девушка-горянка! Черноволосая, невероятной красоты.
- Ты его изуродовала! – сообщила она с жутким акцентом, - Изуродовала моего любимого!
- Должно быть, он тебя не очень жалует, раз приходит ко мне! – отозвалась я.
Девушка злобно оскалилась, но меня это не напугало, наоборот, мне удалось каким-то чудом завладеть кинжалом. Кажется, когда мне стало известно ее лицо, прыти поубавилось.
Ночная гостья, явно растерянно уставилась на меня.
- Кто ты такая?
Мой голос в темноте прозвучал достаточно угрожающе.
Девушка, неожиданно для меня осела на пол, и закрыло лицо руками. К своему удивлению, я услышала приглушенные всхлипывания.
- Кто ты? – повторила я.
Девушка взглянула на меня сквозь пальцы, и медленно открыла заплаканное лицо.
- Меня зовут Наири, - чуть громче царившей вокруг тишины, сказала она.
- Что ты делаешь здесь?
- Пришла убить тебя.
- За что?
- Он хочет тебя, а меня – больше нет.
- Почему ты не спрашиваешь, хочу ли я твоего хозяина? Можно легко догадаться…
- В этой местности у женщин нет желаний, и конечно, никто у них не спрашивает, чего они хотят. Три года назад он не был моим хозяином. Три года назад, я была такой как ты – гордой…
Я возмутилась ее утверждению, такая девушка как она не может быть, такой как я! Я – единственная в своем роде!
- Мой отец был крупным землевладельцем, у него было огромное стадо – более тысячи голов скота. Он был самым уважаемым человеком в деревне, - говорила Наири, - Казбек разорил моего отца, когда я ему отказала. Убил моих братьев, когда те попытались защитить меня от насилия. Угнал меня из родного дома, выкрал прямо из постели. Сделал мою жизнь невыносимой. И я поняла одно – если я буду исполнять его желания, со мной все будет хорошо…
Нет, абсолютно верно, у меня не может быть ничего общего с этой девушкой!
- И, когда казалось, - продолжала Наири, - я нашла истинно верное решение для себя, появляешься ты. Откуда ты взялась? Я проклинаю тебя и твоих отцов! За то, что снова сделали невыносимой мою жизнь! – Наири бессильно сжала кулаки.
От ее истории, казалось, стыла кровь.
Я невольно опустила нож.
- Успокойся.
Наири снова обмякла и тихо заплакала.
- Я пробуду здесь не долго…
Мне хотелось успокоить девушку, но от этой фразы мне вдруг стало страшно. Выхода у меня всего два. Если Кирилл успеет, я останусь жива… если нет… так или иначе Казбек меня не получит. Живой не получит.
Наири затихла. Я взглянула в окно. Небо медленно светлело.
Мой дом разорили до Казбека, и семьи меня лишили без его участия. Он меня не получит. Не получит!
Где-то внизу послышался крик. Я вздрогнула, Наири побледнела. Топот ног со всех сторон.
Сразу несколько мужчин ворвались в комнату. Растолкав их, вбежал Казбек.
При виде меня – живой, он слегка успокоился, но потом, взглянув на мою гостью, опомнился. Метнулся к ней. Ударил. Девушка упала. Я впервые увидела роскошные длинные косы.
Казбек что-то кричал, склонился, было для еще одного удара, но я поспешно стала между ними.
Горец на секунду замер. Взглянул на меня, словно впервые видел. Наири жалобно всхлипывала, уткнувшись в пол лицом.
Казбек оглянулся на своих людей и что-то сказал. Те проворно подхватили плачущую девушку под руки и вывели из комнаты.
Комната опустела.
Я снова осталась с ним наедине. Его рана была еще свежей, а взгляд – беспощадным.
На улице раздался вопль Наири. Потом еще один.
- Вас это тоже ждет, - сказал Казбек, наблюдая за моим лицом, - откровенное неповиновение…
- А ее вы за что избиваете? За повиновение? – спросила я, укрыв руку с ножом Наири в складках персикового платья.