Кирилл посмотрел на меня и обнял.
Я была ему благодарна. Чувство близкой опасности вернулось ко мне. Мне стало страшно.
Ессенский повел меня к повозке, и мы вернулись в деревню. Всю дорогу по моим щекам катились слезы, и я ничего не могла с этим поделать. Кирилл не мешал мне оплакивать сестру.
Мы снова отыскали хозяина нашего домика, и тот с радостью позволил нам снова его арендовать.
Кирилл и я уложили убитого горем графа на постель, а сами двинулись за продуктами. Все наше имущество, кроме того, что было у нас с Кириллом, взлетело на воздух. Мы с капитаном ходили между рыночных рядов и тихо переговаривались, разглядывая овощи и фрукты.
Когда я отчетливо ощутила на себе чей-то взгляд.
Осмотрелась. Все были заняты своими делами. Торговые ряды походили на жужжащий улей.
Я взглянула на Ессенского. Он внимательно за мной наблюдал, потом приобнял и тихо спросил:
- В чем дело?
- Не знаю. Показалось, наверное…
Мои слова его не успокоили. Я ощутила, как он весь подобрался.
Должно быть, он тоже ощутил что-то.
Мы быстро взяли все необходимое, и покинули рынок.
Граф по-прежнему пребывал в забытьи. Я принялась чистить картофель, кожей ощущая беспокойство мужа. Где-то в глубине души я понимала, что мы достигли той опасной черты, когда обратного пути нет. Совсем скоро все разрешится. Хотелось надеяться, что смерть Татьяны не останется глупым недоразумением. Я не смогу жить с мыслью, что на ее месте должна была быть я.
Стараясь не шуметь, я отварила картофель на керосинке. Мы с Кириллом поужинали в полной тишине.
Он поцеловал меня в лоб, в знак благодарности и вышел на улицу. На улице уже мерцали первые звезды.
Я убрала со стола и вышла вслед за мужем. Он сидел в паре метров от леса, на поваленном бревне. Кирилл, при виде меня, улыбнулся. Я подошла к нему, муж подал руку, и усадил меня рядом, крепко обнимая за плечи.
Прохладный весенний ветерок окутывал меня, но теплые руки Ессенского не давали мне замерзнуть. Это было так странно – быть чьей-то женой. Совсем иначе…
Мой капитан был подавлен. Я это чувствовала, словно ощущала его печаль. Смерть Татьяны шокировала и его.
Я погладила его лицо. Мне очень хотелось облегчить его боль.
- Ты мой спаситель, - прошептала я, - мой капитан…
Кирилл завладел моими губами.
Стояла пугающая тишина. И когда наши губы разомкнулись, я произнесла:
- Я люблю тебя…
Кирилл улыбнулся, тронул мои волосы…
Я испуганно подскочила. Со стороны леса, со спины капитана, приближался темный мужской силуэт.
Ессенский проворно закрыл меня собой, и поднял на гостя пистолет.
- Дочка… - человек шагнул ближе, и лунный свет озарил его лицо.
Я едва не потеряла сознание.
Кирилл опустил пистолет.
- Петр Николаевич,- не скрывая облегчения, произнес он.
- Аннушка, доченька! – отец обошел капитана, даже не взглянув на него, и крепко меня обнял.
Я прижалась к отцу, с трудом соображая, что происходит. Чувство эйфории охватило меня. Отец найден, мытарства окончены…
Я расплакалась, не стесняясь своих чувств.
Отец гладил мои волосы, терпеливо ожидая, когда поток иссякнет. Я взяла себя в руки.
Лицо. Родное лицо ввергло меня в состояние ошибочного счастья и мнимой победы. Но реальность была такова, что мы по-прежнему на краю света, нас все еще преследуют, и Татьяну не вернуть…
- Папа,… где ты был все это время? И твоя рана… ты себя хорошо чувствуешь?
Отец кинул острый взгляд в сторону Кирилла, и не посчитал нужным ответить на мой вопрос.
- Объясни-ка мне дочка, - обманчиво тихо начал он.
- Да, папа?
- Что ты делаешь здесь, с этим убийцей? Наедине? В кромешной темноте?!
Я удивленно взглянула на Ессенского, потом на отца.
- Папа, Кирилл никого не убивал, ты же знаешь…
- Этот подлый предатель… наша жизнь сломана из-за него! Думаешь, он имеет право тискать тебя, у всех на глазах?!
Я не узнавала своего отца. Что он такое говорит?
- Папа…
- Этот сукин сын предал меня!
- Ты же писал, что я могу ему довериться!
- Я тогда не знал, что он способен на хладнокровное убийство и предательство! И конечно же, я не думал, что он подкупит какого-то жалкого лицедея, чтобы изобразить венчание и затащить тебя в постель!
- Папа!
Я оглянулась на Кирилла, чувствуя, как почва ускользает от моих ног.
- Петр Николаевич… - вступил капитан.
- Заткнись! Я тебе доверял! А ты? Ты и Анну собирался убить, когда она приведет меня к тебе? Не выйдет!
В руках отца мелькнул пистолет. Я поспешно стала между мужчинами.
- Папа, что ты делаешь?!