Отец грубо отпихнул меня в сторону. Я упала в траву.
- Глупая баба! Думаешь, он уважает тебя? Он просто воспользовался твоей доверчивостью, играл комедию, пудрил мозги! Только ради того, чтобы найти меня! Императорский доносчик! Он такой же подлый мерин, как и его брат – Фомин!
Я сидела в траве, медленно осознавая, что в словах отца проскальзывает такая страшная, и неожиданная правда. Медленно перевела глаза на Ессенского.
- Почему ты молчишь? Все это правда?
Кирилл взглянул мне в глаза.
- Да, я служу царю. И Фомин – мой брат, по матери…
Молния взорвалась перед глазами. Я медленно поднялась.
- А венчание? Оно тоже не настоящее?
Кирилл не спешил отвечать.
- И еще, дочка, - злобно вступил отец, - благодаря его стараниям мы с тобой сейчас здесь. Это по его вине мы загнанны в угол. Клянусь всем святым, что есть в этом мире, Ессенский, я уничтожу тебя! И если узнаю, что моя дочь отяжелела от тебя, убью поганого выродка, слышишь?!
От не скрываемой злости, ярости слов отца мне вдруг стало страшно. Его слова пугали меня. А каждое пренебрежительное слова в мой адрес, словно пощечина, отдавались в сознании.
Капитан молча стоял в стороне. Он не пытался оправдаться, или попросить у меня прощения. Выглядел по-прежнему подавленным, но теперь мне на это было плевать. Я верила ему, а он предал меня. И моего отца.
Все внутри меня будто умерло. Не осталось ничего живого…
- Зачем ты искал папу? – спросила я, глядя на него.
- Он хотел убить меня, дочка. Так как знал, что я один свидетель того, что у него с Калугиной были шашни. Капитан получал всю информацию о наших планах от нее, а о митинге ты тоже узнал от нее? И убил, когда она пыталась не пустить тебя, так? Когда я увидел, как твой, дочка, экипаж скрывается из виду, а правит им Ессенский, я насторожился…
Кирилл молча выслушивал жуткие обвинения, не желая себя защищать.
Глядя на него, мне вдруг показалось, что отец говорит правду. Я доверилась предателю и убийце…
В домике послышался странный звук, потом крик и выстрел.
Мы все оглянулись, потом я увидела, как Кирилл кинулся к домику.
Я, хотела, было последовать за ним, но отец схватил меня за руку и побежал к лесу.
Мы долго неслись сквозь лесную чащу в кромешной темноте, пока не вышли к дороге. К дереву, неподалеку были привязаны две лошади.
- Садись, дочка, - молвил папа в прежней своей манере.
И на сердце стало немного легче. Мы мчались молча по лесной дороге, казалось, без особого курса. Периодически останавливались передохнуть. В одну из таких остановок, отец подошел ко мне, и крепко обнял.
- Ах, папенька, - выдохнула я, - рада, что вы живы и здоровы…
На его глазах навернулись слезы.
- Прости, дочка, за то, что я наговорил тебе там. Этот человек опасен. Я не позволю отобрать у меня дочь…
- Объясни мне, пожалуйста… объясни мне все… - попросила я, не в силах сдержать слез.
- Мы планировали мелкую демонстрацию. Но Ессенский оказался предателем. Донес царским войскам, на площади нас встретили и расстреляли. Я никогда не прощу себе этого. Столько людей погибло…
- А Антон?
- Фомин шел напрямую ко мне, напал в толпе, пригрозил арестом. Мы дрались. Он меня ранил. Но верные люди помогли мне, и мы бежали из города. Купленный мною участок здесь, как оказалось, не безопасен. Царь о нем знал. Все мои люди здесь убиты, с вашим появлением…
Отец намекал на Кирилла, но мне все еще не хотелось верить.
- А где Николай?
- Он ждет нас в Минеральных Водах. Все готово к отъезду.
- Куда мы поедим?
- Домой, дочка. Царь обещал помиловать меня, если я явлюсь в течении недели в столицу.
Его слова казались не реальными. Все мои беды в миг канули в прошлое. Казалось, я должна радоваться неожиданному избавлению, и радоваться возвращению в прежнюю жизнь. Но прежней мне уже никогда не быть.
Мы вскочили на лошадей, и двинулись в сторону Минеральных вод.
Рассвет окрасил небо в розовые и сиреневые цвета. Величественные горы серебрились снегом. Ветер свистел в ушах.
Всю дорогу я вспоминала каждый час моего знакомства с Кириллом. Я не могла поверить в его подлую натуру. Но боль обиды заслоняла собой разум.
Зачем он врал? Что пытался скрыть? Ведь понимал, что встреча с моим отцом неминуема, и тот наверняка начнет изобличать его? Зачем?
Все это казалось мне странным и подозрительным. Кто-то из них, мой отец, или Кирилл, что-то недоговаривают. А может и оба.
Может, это уловка? Часть продуманного плана? Он не разу не пытался признаться мне… ни разу…
Одинокая слезинка скользнула по щеке, и ветер тут же смахнул ее со щеки.
Я буду счастливой, не смотря ни на что! Мой отец и брат нашлись! Они живы, и я еду домой!