Да-да-да, все мы знаем об опасном Черном лесе. Месте, где оживают самые жуткие кошмары, где воздух напитан ядом, а все живые существа, в том числе и растения были созданы лишь для того, чтобы уничтожать нас. Непроходимые топи болот со страшными монстрами, густой лес с мёртвыми, искалеченными деревьями и так далее.
Кошмарное место, которое с каждым годом разрасталось все дальше вглубь.
Лишь маги и азгары были способны остановить Черный лес и всех его созданий. И именно этим мы и занимались из года в год.
А мы, целительницы, всегда были на передовой. Лишь наш дар и способности могли спасти от хворей Черного леса. И именно поэтому нас каждый год отправляли сюда, чтобы мы, азгары и целители учились взаимодействовать.
- Скучаешь?
К нам с Дженни бесшумно подошел Оуин и встал рядом.
- Тебе нельзя здесь находиться. Твое место там, в первых рядах, среди других летунов, - отозвалась я, бросив на друга любопытный взгляд.
Оуин изменился за этот год, возмужал, окреп и больше не походил на того хилого парня, над которым все подшучивали.
- Мне больше нравится находиться здесь с тобой, - отозвался он, белозубо улыбнувшись.
Дженни, которая все эти годы утверждала, что парень испытывает ко мне далеко не дружеские чувства, выразительно на меня глянула.
Я этот взгляд проигнорировала. Пусть думает что хочет. Мы лишь друзья.
- Не боишься, что накажут? – слегка отступив в сторону и освобождая место, спросила у него.
- Я назначен куратором первокурсниц, - горделиво сообщил летун.
- Могу лишь посочувствовать. Девицы сейчас пошли напуганные. Чуть что, в обморок падают и слезами заливаются, - ответила я, старательно делая вид, что слушаю ректора Ворпара.
Тем более, что профессор Кайни очень пристально за мной наблюдала.
- Я слышал, ты успела получить первое наказание, - заметил Оуин.
- Донесли уже, - фыркнула я.
Взгляд невольно переместился на летунов, что стояли впереди. Найти среди них Иргара и его невесту было не сложно. Стоят рядышком и о чем-то перешептываются.
- Ты теперь дриада.
- Ага.
- Наконец получила истинный дар.
- Угу…
- Это правда, что ты велела цветам напасть на Юджинию?
- Нет, они сами, - шепнула я и помахала профессору Кайни рукой.
Женщина нахмурилось еще сильнее и покачала головой. Словно уберегая меня от новой выходки.
Я, конечно, головная боль и прочее, но сейчас чудить точно не собиралась.
- Как сами? – не понял Оуин.
- Вот так, - отрезала я, невольно испытывая раздражение. – Сами.
Откуда взялось, непонятно. Вроде всегда с Оуином дружили. Он, в отличие от других крылатых, никогда меня не раздражал, а тут…
- Слушай, давай потом поговорим? – примирительно начала я. - Всё-таки речь куратора - вещь хоть и скучная, но важная. А у меня и так проблемы, не хотелось бы их еще больше увеличивать.
- Хорошо.
Вроде не обиделся.
- Я уже попросил нас в одну связку включить. Как всегда. Ты же не против? – спросил Оуин.
- Кончено, не против.
А взгляд все возвращался к белобрысому летуну, к которому так усердно прижималась Юджиния.
«Хватит пялиться!» - мысленно одернула я себя.
Какая разница, кто с кем обнимается. Кроме того, они имеют полное право. Жених и невеста, как никак. Было бы странно, если бы они сторонились друг друга.Идеальная пара.
Я перевела взгляд на ректора, стараясь сосредоточиться на его словах.
- Переходим к связкам, - произнёс Ворпар. – Каждую из вас поставят в пару к азгару. Для чего это сделано? Чтобы вы научились работать в команде, понимать друг друга, помогать, доверять и успеть прийти на помощь. Как образуются ваши пары? Мы не доверяем дело слепому жребию. Это неправильно. Ваши дела были изучены, рассмотрены мной лично и преподавателями нашей академии, после чего были собраны идеальные связки.
«Идеальные. Как же».
Я невольно фыркнула.
В первый год мне дважды не повезло.
Сначала, когда я стала мишенью для насмешек Айрана Иргара. А также меня поставили в пару к Зейну Гарроу – лучшему другу белобрысого летуна.
Сами понимаете, что характер у него был еще тот.
Зейн был так же красив, умен, знатен и силен. Крылья не полностью белые, скорее светло-серые. Волосы темно-русые, а глаза черные, пронзительные.
Если Иргар действовал жестко, но знал рамки и умел вовремя остановиться, вызывая у меня скорее раздражение и желание действовать наперекор, то Зейн был гадом в полном смысле этого слова. Издевки, подставы и обидные прозвища, от которых слезы против воли выступали на глазах, за месяц превратили меня в неврастеничку, вздрагивающую от собственной тени.