– В прежние годы, – заговорил Джексон, когда они уселись, – я имею в виду лет двадцать назад, все было иначе. Тогда в лучшем случае мы собирали в тренировочный лагерь трех-четырех новичков, селили их вместе в один номер, не то, что теперь. С кем тебя поселили, Билл?
– С мистером Мериллом, – прожевав, ответил Билл. Джексон посмотрел на него с любопытством:
– С кем? С каким мистером? А, с Тимом Мериллом! – посмеиваясь, произнес он.
– А меня с Роном Стефенсом, – сказал Манискола.
– Можете величать их «мистерами», если вам так приятнее, – сказал Джексон, и все трое рассмеялись. – Мы хотели все предусмотреть, чтобы вы как можно быстрее здесь освоились, познакомились друг с другом, и поэтому новичков поселили с ветеранами. То же самое и в раздевалках. Зато, если в середине сезона кого-то из вас вызовут сюда, у вас уже будут знакомые. Это избавит от нервной дрожи, когда вы в первый раз выйдете на большой лед.
От одной этой мысли Билл едва не поперхнулся. Он с такой отчетливостью представил себе сказанное Джексоном, словно это уже произошло. И вдруг покраснел, вспомнив, как горделиво он заявил продавщице из табачного киоска вчера вечером, что будет играть за «Кленовые листья»… И откуда у него взялась такая прыть?! Ведь примерно из пятидесяти хоккеистов, большинство из которых профессионалы, он, Билл Спунский, единственный из школьной команды… Разве есть у него хоть малейший шанс попасть в команду «Листьев». Но ведь он не сам напросился, его пригласили, не так ли? Это же факт!
Билл смотрел на хоккеистов, которые приходили завтракать. Редко кто из них был знаком между собой, они собрались здесь из различных юниорских команд и из других тренировочных лагерей.
Появился ветеран «Листьев» Мерв Мак-Гарри, запасной нападающий, и подсел к ним, извинившись за опоздание.
– Привет, Спунский! – сказал он, когда их познакомили. – Привет, Джиггс! – бросил он, взял стакан с апельсиновым соком Манисколы и залпом его опорожнил. – Послушай, Остряк, что там есть вкусненького? Я голоден, как сто тысяч чертей. – Он подошел к стойке с мисками и нагрузил полную тарелку всего подряд.
Джексон улыбнулся, наблюдая за ним.
– Болтает без умолку, трещотка, – сказал он. – Хорошо для поддержания морального состояния. И играет неплохо. Не всегда, правда.
Допивая молоко, Билл подумал: интересно, какую оценку даст Джексон, рассказывая о нем?… «Спунский… Неплохой парень… Конечно, нельзя ожидать, чтобы прямо со школьной скамьи…»
– Как насчет того, чтобы прогуляться, Спунский? – предложил Манискола, когда они позавтракали.
Джексон рассмеялся.
– Вот это парень! Чертовски хорошо знает, что сегодня вам еще придется дважды пройтись на каток и обратно, две мили в оба конца, итого четыре мили, и что же? Он еще хочет прогуляться!
Билл встал из-за стола. Часы показывали восемь. Медосмотр начинался только через час.
Когда они вышли из столовой, стояло чудесное яркое осеннее утро, листья на деревьях уже начали желтеть. Билл вспомнил своих товарищей по Северо-Западной школе: Ворчуна Де-Гручи, Пита Гордона, Стретча Бьюханена, Пинчера Мартина, Вождя, Бенни Вонга… Вся команда возникла перед его мысленным взором. Как случилось, что ему одному так повезло?…
В холле они повстречали Бенни Мура. Биллу показалось, что он несколько растерялся, увидев его в обществе Джексона и Мак-Гарри. Но Мур только пыхнул сигарой и прошел мимо, сделав вид, что не заметил Билла.
– Бенни Мур, – сказал Манискола.
– Знаю, – отозвался Билл.
– Просто удивительно, как родные люди могут быть так не похожи друг на друга, – продолжал Манискола, когда они проходили мимо конторки дежурного администратора. Рыжеволосая девушка сидела за коммутатором. Билл улыбнулся, кивнув ей, и в ответ она помахала рукой.
– О чем ты? – переспросил он спутника.
– Да о Бенни и его сестре.