Я с холодом в груди взглянула на Игната, ожидая вновь увидеть маску вместо лица. Но ошиблась. Да, он больше не улыбался, и в его глазах я ясно видела боль. Но он хотя бы не закрылся, отгородившись от всего вокруг, и от меня тоже. Это был живой человек, а не равнодушная статуя. И меня саму едва не скрутило от боли.
Мы высидели ещё минут пять и ушли из кафе. Машину Игнат вел молча. Я тоже не нарушала тишины. У моей калитки он припарковался и вышел на улицу.
— Давай, провожу тебя до крыльца. Уже совсем темно.
У дома он остановился. Я думала, стоит ли пригласить его войти. Но потом решила, что сейчас ему будет легче в одиночестве. Но один вопрос я все-таки задала:
— Не боишься, что когда-нибудь они нападут? Особенно если их будет больше одного.
— Не беспокойся, — глухо ответил мой спутник, — от моего махания кулаками все-таки была польза. До физической расправы теперь дело не доходит. Боятся ко мне лезть.
— Теперь? — ужаснулась я. — А раньше?
— А раньше приходилось в машине биту возить. Иногда она помогала, иногда нет.
— А если нет? — прошептала я.
— Тогда я запирался в своей берлоге и лечил травмы.
Я опустила голову, чтобы он не увидел блеск слез в моих глазах. А Игнат вдруг осторожно взял меня за плечи и очень легко прижал к своей груди.
— Ты слишком добрый человек. Я рад, что встретил тебя. А то уже поверил, что таких не бывает.
Мне показалось, что он коснулся губами моих волос. Я быстро отстранилась. Он сразу же меня отпустил, и я ушла в дом.
Вместо того, чтобы лечь в кровать, я устроилась на диване с чашкой чая. Мне предстояло обдумать два важных решения. То, как Игнат обнял меня у крыльца, вызывало опасения. Во всем этом был явный намек на просыпающиеся чувства.
Я поняла, что пора немного притормозить. Стараясь дать ему простое человеческое общение, на самом деле я привязывала его к себе. Похоже, он видел совсем не то, что я имела в виду. Потому что в нашем случае это было абсолютно невозможно. Причем, не из-за него — из-за меня.
Через несколько месяцев мне все равно придется уехать отсюда. Я боялась, что Игнат воспримет это как предательство. Меньше всего мне хотелось добавлять боли его и так измученной душе. Но что же делать? Разве было бы лучше вообще с ним не дружить? Я совсем запуталась и не понимала, как увеличить дистанцию между нами и не расстроить Игната. Но одно я знала точно: уехать и оставить его одного в этом враждебном городе я не могла!
На сколько еще хватит его сил? Действительно ли угроза физической расправы, как он считает, миновала? А вдруг, нет? Есть ли у Игната хоть какое-то будущее, если оставить все так, как сейчас? Ответы на все эти вопросы создавали очень мрачную картину.
А самый главный вопрос: что делать мне? Итак, отойти в сторону для меня невозможно. Действовать — рискованно. Что же остается? Значит, буду действовать. У меня есть несколько месяцев до того, как придется покинуть город. Ну что ж, проведу их с пользой. Конечно, мои возможности сейчас очень ограничены, но кое-что можно предпринять. Решение принято, а обо всем остальном подумаю завтра. А теперь спать!
Глава 3
Следующий день я посвятила раздумьям, пытаясь понять, как исполнить принятое накануне решение. У меня больше не было прикрытия, благодаря которому люди обычно отвечали на мои вопросы. А так же репутации, открывающей если не все, то многие двери. Сбор информации — самое основное. Как заставить хоть кого-то со мной поговорить?
Пытаясь расшевелить мысли, я бродила по дому из угла в угол. Потом отправилась на улицу. Быстро шагая по тротуару, дошла до ближайшего магазина и от нечего делать заглянула туда. Внутри было совсем пусто. Скучающая продавщица сидела за кассой и читала книжку в мягкой обложке, судя по всему, любовный роман.
Выкладывая на прилавок продукты, я кивнула на книгу:
— Интересная?
— Ага, — с энтузиазмом ответила женщина. — Автор просто молодец, такой сюжет закрутила! Вот откуда писатели свои истории берут? Неужто все выдумывают?
— Скорее всего, — пожала я плечами и достала кошелек.
Я шла домой, а в голове крутились слова продавщицы про сюжеты. И вдруг меня осенило! А что, если использовать этот предлог? Сказать, что я — секретарь известной писательницы детективов и собираю информацию для ее новой книги. Фамилию писательницы лучше не называть, а ограничиваться туманными намеками. Люди любят приобщаться к чему-нибудь большому. Возможно, такая история им понравится. Остается сказать о моем решении самому Игнату.
Ближе к вечеру сосед заглянул ко мне на огонек, и опять с пакетом продуктов. Мой холодильник был уже забит под завязку. Я разогрела ужин и накрыла на стол. С аппетитом уминая свою порцию, Игнат заметил: