Она вошла в огромный зал с высокими потолками, благодаря которым эхом чуть слышно отзывались стук каблучков и шепот посетителей, посередине стояла небольшая скамейка, обитая мягкой красной тканью, Катюша села на нее и затаила дыхание. Перед ней во всю стену красовалась картина Генрика Семирадского «Фрина на празднике Посейдона» - огромное полотно одного из любимейших художников девушки.
Она сидела безмолвно и просто утоляла свою эстетическую жажду, она восхищалась этим полотном. В этой картине было столько света и цвета! Столько оттенков! Как искусно были выписаны детали, орнаменты тканей, фактура волос главной героини, бархатистость ее кожи! Какая она была сочная и вкусная по цвету! Как много было воздуха в работе, какой был великолепный пейзаж за спиной у главной героини! Катя и не заметила, как начала немного улыбаться.
По залу бродило всего несколько посетителей, все они мерно переходили от одной картины к другой, но Катюша их даже не замечала, она готова была здесь пробыть час или даже два. Она и не заметила, как от окна отделилась мужская фигура, которая приблизилась к ней.
Рядом с Катей на мягкую банкетку присел высокий мужчина и вопреки ожиданиям стал смотреть не на картину, а на Катюшу. Она боковым зрением почувствовала это, повернулась и тут же ахнула:
- Александр Николаевич… - девушка удивленно открыла рот.
- Здравствуйте, Катя, - мужчина хитро улыбался.
- А вы как тут?
- Я давно тут вас жду…
- Но вас же не было в поезде!
- Я на машине.
- Но откуда вы знали, что мы тут будем?
- Ну, во-первых, не мы, а вы… Во-вторых, программу вашего пребывания я знал с самого начала… В-третьих, я знал, что вы придете в этот зал сразу, вы студентам рассказывали, что всегда, когда бываете в Русском музее, сначала идете к этой картине, потом уже к остальным.
- И давно это с вами? – Катя наконец взяла себя в руки.
- Что именно?
- Давно вы за мной по камерам следите? – строго спросила она.
- Не так давно. А кто вам сказал, что я слежу? – Александр понял, что прокололся.
- Хахах, - не удержалась Катюша, и тут же поймала улыбку своего директора, - можете дальше ничего не говорить. Так вам она нравится? – Катя кивнула в сторону картины.
- Честно говоря, очень! Я тут уже минут тридцать торчу и ничуть не жалею об этом. Я не думал, что созерцание живописи может доставлять столько удовольствия.
- Тогда я повторю свой вопрос: и давно это с вами?
- Катюш, - взрослый высокий начальник залился краской, - не так давно, как мне того хотелось бы. Но я этому безумной рад.
- Ясно, - загадочно ответила Катя, глядя в теплые глаза Александра.
Глаза ей показались действительно теплыми несмотря на то, что они были голубыми, и она продолжила:
- Ну ведь вы не только эту картину хотите посмотреть?
- Честно говоря да, хотелось бы еще что-нибудь увидеть, но бестолково ходить по музею я не хочу…
- Так возьмите аудиогид или цепляйтесь к экскурсии нашего коллектива, их как раз сейчас водят по всем залам.
- Я бы предпочел походить по музею с вами, вы же мне в этом не откажете? – он умоляюще сложил «бровки домиком».
- Отказаться я не могу?
- Неа…
- Ну хорошо! Воля ваша, только не жалуйтесь потом, что ноги болят! – Катя смеялась ему в лицо, Александр жадно ловил каждый оттенок ее улыбки и последовал за девушкой.
Это были лучшие пара часов для них обоих за последний год, Катя водила своего начальника из зала в зал, останавливалась и рассказывала про самые интересные произведения, причем делала это так легко, без всяких «родился – умер», рассказывала про каждого художника как про вчерашнего знакомого, незатейливо и так интересно, что Саша и не заметил как почувствовал себя одним из студентов, которые оторваться не могли от ее лекций. Он задавал вопросы, Катя отшучивалась, он смеялся, а бабушки-хранительницы цыкали на них за лишние звуки в залах, в которых должна была быть идеальная тишина. Катя и Александр давились смехом, как подростки и уходили в следующий зал.
Они то и дело соприкасались рукавами, Александр пропуская Катю вперед в дверях иногда касался ладонью ее талии. Катя наслаждалась этим общением, ей так весело в музее не было со времен ее студенчества.