Когда девочке исполнилось пятнадцать лет, отец заболел, и ему потребовалось лечение. Надо отдать должное, мачеха боялась вновь овдоветь, не пожалела средств и пригласила лекаря.
Седовласый мужчина, на вид гораздо старше лесника, стал каждый день навещать больного, бросая украдкой пристальные взгляды на девочку. Это очень не нравилось Дарине, но скрыться от липкого внимания мужчины она никак не могла: мачеха обязала её помогать господину целителю. В тоже время женщина стала с падчерицей подчёркнуто ласковой, то и дело заводя разговоры о том, что о таком состоятельном муже, как лекарь Юркерт, любая девушка только мечтать может.
Дарина понимала, к чему клонит мачеха, и всеми силами старалась уйти от ответа, надеясь, что отец придёт в себя, вспомнит о договорённости и откажет настойчивому старику. Однако вскоре отец умер.
В тот же день господин Юркерт поставил Дарину и мачеху перед выбором: или они немедленно дают согласие на его брак с девочкой, или он присылает в их домик стражу. Мол, по закону женщины не могут жить без попечительства кого-либо из родственников мужского пола.
Мачеха хотела побоями склонить строптивую девицу к верному ответу, но Дарину защитил Юркерт, спрятав рыдающую девушку в объятиях, нежно гладя по голове и уговаривая:
– Свадьба со мной не так страшна, милая. Разве я похож на того человека, что позволит себе ударить слабого? Честно признаться, в силу моего возраста, жена мне, как мужчине, уже не нужна. Супруга мне требуется больше для статусности, и да, как всякому живому существу, мне хочется заботы и ласки… Соглашайся, моему дому так не хватает женской руки!
В дополнение он обещал заявить опеку над мачехой и её детьми. Дарина успела привязаться к сводным брату с сестрой, и ей искренне было бы жаль, если их отправят в сиротский дом. Девушке ничего не оставалось, как согласиться.
Лекарь тотчас увёз её в свой дом, расположенный в близлежащем городке, и без личных проволочек зарегистрировал с ней брак. Как и обещал, заявил опеку над мачехой супруги.
Дарина с содроганием ждала, когда новоиспечённый муж потребует от неё исполнения супружеского долга, но Юркерт её не трогал. Он даже отвёл для девушки отдельную комнату, в которую позволял себе заходить крайне редко. Видимо, по поводу мужского бессилия он не врал.
Постепенно девушка успокоилась, и муж перестал ей видеться таким уж чудовищем: он стабильно баловал её нарядами, не очень дорогими украшениями и совместными прогулками. После свободы в лесном домике городок казался Дарине тесным и неуютным, но всячески стараясь угодить мужу, она пыталась смириться со своим положением и соответствовать ему. Хотя это давалось ей с трудом, и Дарине казалось, что улыбавшиеся в лицо матроны ядовито сплетничают у неё за спиной.
Как только она поверила, что жизнь потекла спокойной, ровной рекой, как Юркерта обязали переселиться ближе к границе: Пустошь разрасталась, отвоёвывая всё новые земли. Словно до кучи к плохим новостям, оказалось, что переехать им следовало в городок, находившийся под властью расположенного рядом замка-гнезда вампиров.
– Закон там более суровый, вампиры не трогают замужних дам, но вот всем остальным, не имеющим мужчины, грозит серьёзная опасность: вампиры чуют таких женщин и заведомо считают их своими, – говорил Юркерт, легонько поглаживая Дарину по леденеющим ладоням, и при этом как-то странно смотрел на неё.
Значение этих слов и взгляда она поняла гораздо позже, когда они прибыли на место. Старик продемонстрировал ей пузырь из тёмного стекла и поставил перед фактом:
– Ты вольна выбирать: или быть по собственной воле моей женой в полном смысле этого слова, или стать донором для вампиров. Рано или поздно они почуют твою девственную кровь и слетятся сюда, как стервятники: девственницы для них что-то вроде деликатеса.
Решив, что плата в виде супружеского долга за спокойную жизнь с незлобливым и достаточно заботливым Юркертом – невеликая цена, Дарина выбрала первое. И в ту же ночь, супруг, приняв несколько капель настойки, лишил её привлекательности для вампиров. Хорошим дополнением было то, что теперь Дарина могла спокойно ходить по улицам городка, не опасаясь нападения кровососов: они почуяли бы имеющийся на ней мужской запах. Хотя муж и рекомендовал ей остерегаться долгих прогулок в сумеречное время, когда вампиры покидали гнездо для патрулирования Пустоши.