Много ли нужно, чтобы подчинить женщину? Порой достаточно неизвестности. Истинный вид он решил пока не являть, чтобы бедняжка не умерла от страха, как это уже происходило неоднократно с другими.
Горд скользнул руками по закаменевшему от напряжения телу девушки, но она притворялась спящей. Тогда, потеряв терпение, Горд рывком развернул её, прорычав жутким тоном «Верни моё Сердце!» прямо в лицо.
Реакция его поразила. Никогда прежде он не сталкивался с кем-то, кто не боялся его. Это сбивало с толку. Девушка и не думала паниковать. И чем дольше Горд разговаривал с ней, тем сильнее в нём разгоралось любопытство: невероятная!
Ради шутки он представился домовым и предложил угадать своё имя. Она с лёгкостью назвала его – Мрак. Именно так его и звали: Четвёртый Чёрный Всадник Тёмной Пустоши, Мрак.
Но откуда?! Неужели это столь очевидно?!
Нет, иначе его давно бы легко поработили. Тот же Дьюк.
Горду требовалось время, чтобы всё осмыслить. Что-то странное творилось с девушкой. Она была будто сама не своя. А энергия, что исходила от неё при общении, позволила Горду подзарядить артефакт достаточно для того, чтобы не испытывать дискомфорта. Может быть, она ведьма? Он решил притаиться и посмотреть, что жена Дьюка намерена делать с кулоном.
Утро началось, на первый взгляд, так же, как и всегда. Но настороженно наблюдавший за ней Горд цепким взглядом выявлял несходство за несходством: горделивая осанка, уверенные движения – а это точно та женщина, что он оживил вчера? Она вся лучилась светом, особенно когда готовила или беседовала с мальчиком. Магия в ней точно была девушка просто фонтанировала ею.
Подозрение Горда о нахождении в теле совершенно другой души подкрепилось, когда пришла старуха, мать Дьюка. Прежняя владелица на неё даже глаз поднять боялась, не то чтобы что-то сказать поперёк, а эта с порога припечатала бабку.
Девушка оказалась остра на язык, за словом в карман не лезла, чем весьма повеселила Горда и окончательно развеяла сомнения: жена Дьюка умерла, её душа отправилась дальше по реке перерождения, а тело при исцелении заняла другая женщина. И, судя по странным словечкам, она принадлежала не этому миру.
Горд решил, что это знание, в случае чего, можно будет использовать для шантажа: переселенцев здесь не жаловали пуще тёмных магов. Узнает кто — и девчонке снесут голову, не задумываясь. Горду же было безразлично, из какого она мира. Его волновали только возвращение артефакта и исполнение возложенной на него миссии: воспитать сильнейшего тёмного мага, который объединил бы Тёмную Пустошь и близлежащие королевства в одно.
Точно в попытке развеять тревожную ауру, охватившую двор и дом после ухода старухи, девушка напевала что-то незатейливое, мимоходом привлекла к этому занятию и мальчишку. Сперва он смотрел на неё с укором, явно намекая на свой недуг, но мать была непреклонна:
– Пой о том, что видишь.
– На-ам тепе-ерь ка-юк, – скептично огрызнулся мальчик протяжным воем и замер, вытаращив глаза и тыча пальцем на горло: – П!.. п!.. п… – но без пения, как и прежде, изо рта вырывались только отдельные глухие звуки, будто что-то внутри плотиной преграждало реку слов.
Девушка рассмеялась и потрепала его по голове:
– Пой, Митя, пой! Очень скоро твой рот привыкнет говорить, и пение больше не понадобится.
– Правда-правда? – пропел мальчик более приятным голосом и опять замер от того, что получилось.
– Видишь, я не вру, – весело прощебетала она на его мотив.
Что-то тёплое разлилось в Горде: а ведь она, не применив магию, почти вылечила пацана! Удивительная…
Кулон нашёлся в доме под кроватью, когда девчонка мыла полы. Она подняла его, разглядывая, и Горд напрягся: артефакт такой мощи порождал в людях желание обладать им, оставить себе… Вот и Дьюк не смог противиться призыву Тёмного Сердца…
Горд ждал её дальнейших действий, а когда девушка сунула кулон в карман платья, чуть вслух не вздохнул от разочарования: такая же, как и все людишки…
Радовало лишь одно – теперь он знал, где находится кулон, и этой же ночью хотел вернуть его себе. Чтобы не упустить момент, если девица удумает его припрятать, весь день таскался за ней как привязанный, ни на мгновение не оставляя одну и глаз с неё не спуская.
Но вечером, к удивлению Горда, девчонка не торопилась спать. Уложив ребёнка и дождавшись, когда с лавки донеслось умиротворённое сопение, зажгла свечной огарок. Стараясь не громыхать, пододвинула к столу два стула, налила из пузатого чайника в две кружки отвар.