Однако Пашку ждал сюрприз. И не сказать, что приятный: куратор оказался далеко не таким старым, как парень изначально предполагал. И ладно бы возраст, так он ещё и из качалки, похоже, всё лето не выходил. Конечно же, вся женская половина тут же перестала слушать доцента и сосредоточилась на созерцании его прекрасного тела. Пашка искоса глянул на Алину и тут же облегчённо выдохнул – подругу нисколько не взволновал преподаватель. И всё же смутное беспокойство не покидало парня. И только когда он проследил за взглядом девушки, понял, в чём тут дело.
– Ты его знаешь? – шепнул Пашка, кивком указывая на притаившегося в углу черноволосого молодого человека. Выглядел он явно старше остальных студентов. Ненамного, но года на два-три точно.
– Нет.
– Тогда почему на него смотришь?
– Я не смотрю! – слишком быстро ответила Алина и покраснела.
Поджав губы, Пашка принялся пристально изучать старшего. Слишком высокий – метра под два, худой, волосы до плеч и взгляд какой-то колючий. Нет, такой Алине понравиться никак не мог. Внезапно Пашка встретился с ним глазами, тот выгнул бровь, но на этом всё и закончилось, потому что его позвал доцент.
– А это, уважаемые студенты, Алексей Михайлов. Он ваш старший товарищ. Учится на третьем курсе. Глава Совета старост. Будут проблемы – обращайтесь к нему. А теперь, Лёша, тебе слово!
– Спасибо, Юрий Романович! – сказал парень и занял место за трибуной.
Когда Алексей заговорил, даже Пашка заслушался, что уж говорить о девушках. От старшекурсника они узнали даже больше, чем от куратора. И стало ясно, что именно Совет старост может прикрыть тылы, если припечёт. Алексей не говорил об этом прямо, но даже дурак бы это понял.
– Какой классный! – вздохнула Женя, сидящая по левую руку от своей новой знакомой. – Худющий только. Его б к нам в деревню – мамка б его откормила!
Алина же так не считала – он казался ей идеальным. Она и сама не могла понять почему, но этот старшекурсник привлёк её внимание. Хотя одна теория у неё всё же была: несколько лет назад Алина прочитала книгу, где герой выглядел точно так же, как этот Алексей Михайлов. Стыдно признаться, но девушка просто влюбилась в персонажа. И не так, как это обычно происходит с читателями, а по-настоящему, словно он был не вымышленным, а живым. Пашке она об этих чувствах не рассказывала, думала, что не поймёт. Высмеивать бы он её не стал, но не хотелось выглядеть в его глазах романтичной дурочкой, влюблённой в книжного героя.
А речь старшекурсника уже подходила к концу:
– Будут вопросы – обращайтесь. Где меня можно найти, вы теперь знаете. Желаю вам всем весёлого первого года. Постарайтесь не вылететь, чтобы ещё больше повеселиться на втором курсе!
Алексея провожали бурными аплодисментами, чего не сделали для декана. Но Юрий Романович нисколько не обиделся – привык. Тем более что свою долю воздыхательниц он уже получил. А что ещё для эго нужно?
– Пойдём расписание смотреть! – предложила Женя вскакивая.
Алина кивнула и последовала за новой подругой, а Паша на несколько мгновений задержался, потому что на экране его телефона появилось всего одно слово:
«Поздравляю».
Парень, нахмурившись, перечитал сообщение. И это всё? Это на самом деле всё, что папа хотел сказать? Даже не позвонил, а всего лишь написал? И почему не приехал, хоть и должен был? Нужно спросить у мамы. Самому же набрать отцовский номер не было никакого желания. А быть может, сработало шестое чувство.
«Спасибо».
– Паш, ты идёшь? – Алина обернулась и притормозила.
– А… Иду.
Глава 16
Лёгкий порыв ветра принёс в квартиру Романовских табачный дым. Сосед снизу в очередной раз пытался бросить курить и, судя по всему, безуспешно. Бонифаций чихнул, спрыгнул с подоконника и ушёл в ванную – своё любимейшее убежище. Бегал он крайне редко: то ли из-за солидного возраста, то ли лень-матушка не просто одолела, а вообще поселилась в кошачьем теле навсегда.
Закадычные подружки Аля и Вера всё ещё сидели за столом, уничтожая то, что осталось от праздничного завтрака. Справлялись они хорошо, и особенно усердствовала гостья.
– Ну, и когда ты Пашке расскажешь? – Вера Георгиевна сделала глоток и поморщилась – чай оказался слишком горячим.
– Не трави душу, а? – Алевтина Анатольевна повертела свою чашку в руках и поставила её на стол. Что-то «Эрл Грей» сегодня не радовал.
– Ничего я не травлю! Аль, не тяни, а? Хуже потом будет.