– А… Ага.
Быстро раздевшись, Пашка забрался в ванну, задвинул шторку, включил душ и решительно встал под ледяные струи. Разгорячённое тело и бунтующий разум можно было остудить только так. Надолго ли…
Алина, не догадываясь о страданиях друга, а точнее, об их истинных причинах, отнесла свою одежду к нему в комнату и пошла на кухню. Пока дети приводили себя в порядок, их мамы готовили им завтрак. С собой.
– А я говорила! – ворчала Алевтина Анатольевна, раскладывая бутерброды с ветчиной и сыром по пластиковым контейнерам. – Раньше их будить надо было!
– Аль, не нуди! – Вера Георгиевна разливала по чашкам горячий кофе. Себе и подруге, потому что детишки всё равно не успеют даже по глоточку сделать. – Сама видела, как они мило в обнимку спали.
– Видела, – буркнула хозяйка. – Такси лучше вызови.
– Так я уже.
– Когда успела?
– Минуту назад. Приложение у меня есть.
– То есть, даже звонить не надо? – Алевтина Анатольевна приоткрыла рот от удивления.
– Не надо! – осклабилась Вера Георгиевна. – В двадцать первом веке живём! Темнота!
– Сама такая.
К вечным спорам и пререканиям закадычных подружек их отпрыски были давно привычны. А сейчас Алина была им даже рада – так тётя Аля не думала об измене дяди Кости. По крайней мере, девушка на это надеялась.
– Вот, держи! – мама протянула ей пакет с едой, когда заметила её. – Позавтракаете в такси. Поездку оплачивать не надо – спишут с моей карточки.
– Хорошо, – Алина кивнула с благодарностью и забрала ссобойку. – Спасибо!
– Хавчик! – обрадовался Пашка, как раз вернувшийся из ванной. Бонифаций же почувствовал себя полноправным хозяином волшебной комнаты, спрыгнул со стиральной машины и со счастливым вздохом улёгся на мягком коврике.
– Такси будет через пять минут, – объявила Вера Георгиевна, только что получившая сообщение. – А ну, брысь! А то и правда опоздаете!
Встретившись с матерью глазами, Пашка взглядом спросил, всё ли с ней в порядке, и получив кивок в ответ, широко улыбнулся.
– Мы побежали, а вы нам пока обед сварганьте! – хохотнул он. – У нас сегодня только три пары.
– Обойдёшься! – рыкнула Алевтина Анатольевна. – А вот Алинку я покормлю.
Парень хмыкнул и с надеждой посмотрел на Веру Георгиевну.
– Да покормлю я тебя! – хохотнула та. – Валите уже – скоро машина подъедет.
Друзья помахали родительницам, выскочили из квартиры и побежали вниз по лестнице. Вот уже и первый этаж, покосившиеся почтовые ящики, надписи на стенах, подъездная дверь…
Не дав Алине её открыть, Пашка схватил девушку за руку и резко притянул ничего не понимающую подругу к себе, прижал покрепче, зарылся лицом в её волосы и затих. Зачем он так сделал, он и сам толком не понимал. Меньше всего он хотел её спугнуть, но вдруг почувствовал такую в ней нужду, что сдержаться не сумел. Тело двигалось само, чувства словно победили рассудок, а тайные желания вырвались наружу. Тяжело дыша, Пашка провёл одной рукой по спине Алины и обхватил её талию, другой стащил резинку с её волос, положил ладонь ей на затылок, запустил пальцы в густые пряди и принялся ласкать нежную кожу.
– Паш… – прошептала девушка, пытаясь мягко вырваться, но сильные руки не давали. Смятение накрыло её, и она не могла понять, что чувствует. Всё внутри превратилось в сжатую пружину, готовую в любое мгновение распрямиться. Так не должно продолжаться, так нельзя. – Паш, мы опоздаем…
– Ещё немного, – выдохнул парень и щекой потёрся о макушку подруги. – Сейчас…
Смирившись, Алина позволила себе расслабиться и насладиться объятиями. В конце концов, Пашке нужно утешение. Ничего плохого они не делали, так ведь? Все эти странные ощущения из-за сочувствия, правда?
[1] Паровозик Томас (из мультсериала «Томас и его друзья», снятого по мотивам цикла книг «The Railway Series») очень хотел быть полезным.
Глава 28
Неизвестно на что бы решился Пашка, продлись объятия хоть немного дольше. Однако ему всё же пришлось отпустить Алину, когда дверь в подъезд с обычно ненавязчивой, но на этот раз жутко раздражающей мелодией открылась. Пашка опомнился первым: он отпрянул от девушки и подтолкнул её к выходу.
– Доброе утро! – поприветствовала Алина одетую не по погоде немолодую даму с персидским котом на руках. Элеонора Арчибальдовна при любых обстоятельствах надевала обожаемые меха. И пусть порой не хватало на хлеб, но с любимым соболиным манто она не рассталась бы ни за какие коврижки. Разве что обменяла бы на бриллиантовое колье.