– А где он сейчас? – вопрос был актуальный, я хотела вернуть себе свою память и понять, насколько мне был дорог и важен этот человек, что я именно ему отдала свои воспоминания, доверилась и открылась.
Родители перевели взгляд на соседнюю койку, на которой, как мне пояснили, и находился Максим в магическом сне. Я, ничего не помня, видя его, понимала, что он в плохом состоянии. Кожа бледная, синяки под глазами, аура вокруг него покрыта трещинами. Может, он сильно себя изводил? Да кто же знает? Я, пока не верну себе память, ничего не узнаю.
– Он не спал сутками, – заговорил отец. – Сначала готовился к битве, а после нее сразу же разрабатывал заклинание, чтобы вытащить вас из камня. За ним охотились, вопрос времени был, когда его обнаружат. Он сумел, думал, что на этом все закончится, но потом его изводили допросами. Он около недели провел за решеткой, пока я не добился у Императора аудиенции для него. После разговора с Императором они пришли к какому-то соглашению, я и сам не знаю подробностей, но Максима отпустили. Привели в академию и уже здесь уложили в магический сон. Пока он спит – восстанавливается.
– И долго он спит?
Я не могла отвести от него взгляда. Почему-то, когда смотрела на его спящее лицо, мне становилось тепло и приятно.
– Пять дней, – сообщила мать. – Аура выглядит гораздо лучше, чем раньше, но все же ему еще долго восстанавливаться. Он многое сделал как для защиты мира от демонов, так и для тебя.
– Он вроде всех жертв камиамии хотел спасти. – задумчиво произнесла я.
– Он хотел спасти тебя, – отец, имени которого не знаю, печально вздохнул. – Ты для него была особенной. Не расспрашивай меня об этом. Когда проснется, он сам тебе все расскажет.
Я кивнула, соглашаясь. Интерес к разговору был утрачен, так что, не обращая внимания на слабость, я встала с кровати. Преодолев путь в несколько шагов, я рухнула рядом с кроватью парня прямо на пол. Двигаться было слишком тяжело, я едва могла пошевелить конечностями, но все же добралась до иномирянина.
Я стала рассматривать его лицо ближе. Длинные ресницы, густые брови, волосы по плечи убраны в небрежный пучок. Не скажу, что он эталон красоты, но явно симпатичный. Одна прядка волос падала ему на лицо и, сделав еще одно усилие над собой, я убрала эту прядь за ухо.
– Анэн…
Этот парень прошептал мое имя! Брови свелись в переносице, он напрягся, и через несколько секунд я увидела его глаза, в которых моментально утонула. Сердце вдруг пропустило удар, дыхание прервалось. Я поняла, что хоть памяти у меня нет, но тело помнит его. Возможно, я его любила.
– Анэн! – воскликнул Максим, резко вскакивая с кровати.
Миг – и он оказался на полу, рядом со мной. Его руки обнимали меня, а из моих глаз потекли слезы. Эти объятия были настолько приятными, что боль в теле начала проходить. Кости переставали ныть, и из-за этого мне все больше и больше хотелось плакать.
Максим продолжал шептать мое имя, отстранился и посмотрел в мои глаза. Я видела, как напряжение отпускает его, и медленно, словно нехотя, он отстранился от меня.
Я же продолжала смотреть на самого обычного человека. Обычное лицо, обычное тело. Но вот поступки, которые он совершил, не важно, ради чего, оказались геройскими. И как он только умудрился сотворить все это?
– Вам обоим надо оставаться в постели, – мама (теперь я уже не сомневалась, что она действительно меня родила) нависла над нами. – Оба марш по кроватям, обниматься и общаться будете потом.
– Мисс Талэо, вы простите, но мне уже хватит спать, – заулыбался Максим, и от его улыбки мне стало хорошо. Было в ней что-то необычное. Может, именно в эту улыбку я и влюбилась когда-то? – И у меня есть незавершенное дело.
Максим встал с пола, наклонился и взял меня на руки. Он отнес меня в мою кровать и прикрыл одеялом.
– Какая я тебе мисс? – возмутилась мама.
– А кто же вы? Явно не мадам и не…
– Я твоя будущая теща, если Анэн вспомнит, что любит тебя, – родительница повеселела, когда Максим открыл рот, затем закрыл, не зная, что сказать. – И раз уж на то пошло, мне есть что с тобой обсудить. Начиная от правил нашего дома и заканчивая твоим увлечением музыки.