Я вытер руки и посмотрел на хнычущего мужчину на полу. Он свернулся калачиком и обмочился. Я покачал головой.
— Еще раз приблизишься к ней, я убью тебя.
Затем я повернулся к Брианне, лежащей на полу, проклиная себя. Она должна была быть моим приоритетом, но ярость взяла верх.
Я присел рядом с ней и поднял ее голову. Ее правый глаз уже заплыл, а кожа на щеке была сильно ушиблена и выглядела болезненно. Раскаиваясь, я взял в ладони ее лицо.
— Прости меня, маленькая Пчелка.
Она моргнула, пытаясь улыбнуться, но это больше походило на гримасу.
— Ты бы видел другого парня.
Я помог ей подняться, снял пиджак и накинул на нее, заключив ее в объятия.
Ричард поднял голову.
— Моя машина ждет. Отвези ее в больницу.
Мы прошли сквозь шокированную толпу, не говоря ни слова. Люди расступались, кто-то открыл дверь, кто-то подошел к машине и проследил, чтобы мы сели.
— Многие из нас давно хотели это сделать, — пробормотал кто-то.
Я кивнул в знак признательности. Затем посмотрел на Брианну, с ужасом увидев ее слезы.
— Езжай быстрее, — приказал я водителю.
Теперь все мое внимание было сосредоточено на ней.
Ричард нашел меня расхаживающим по комнате ожидания. Мои руки все еще были в крови, а волосы растрепались от того, что я их дергал.
— Как она?
Брианна запаниковала, когда мне сказали выйти из ее палаты. Она прижалась ко мне, вцепившись в мою рубашку с такой силой, что я подумал, что швы лопнут, по ее лицу текли слезы. Я наотрез отказался уходить, и девушка все время не сводила с меня глаз. Видя ее в таком состоянии, во мне сломалось что-то, что я не мог объяснить.
— Ей больно, но скуловая кость не сломана, слава богу. Плечо приняло на себя основную тяжесть падения, но сотрясение мозга удалось избежать. Ее лицо в ужасном состоянии, и в течение нескольких дней у нее будут проблемы со зрением. Сейчас они приводят ее в порядок и делают томографию, чтобы убедиться в этом.
Он протянул мне полотенце.
— Приведи себя в порядок.
Я проскользнул в уборную и вымыл руки. Мне не хотелось долго находиться слишком далеко от нее. Вытер руки и выбросил полотенце. Когда вернулся, он стоял на том же месте и выглядел сердитым.
— Мне жаль...
— Не говори так. — Прервал меня Ричард. — Не о чем жалеть, кроме того, что Брианна пострадала. — Он рассмеялся. — Этот ублюдок заслужил избиение и даже больше.
Я кивнул, и он уставился прямо перед собой.
— «Робин Гуд?» — спросил он так тихо, что его губы едва шевелились.
Я едва заметно кивнул.
— Он не остановится. Это только усугубит ситуацию.
— Я знаю.
— Брианна в опасности. Он воспользуется этим в своих интересах.
У меня перехватило дыхание. Я уже знал это. В машине по дороге сюда я осознал несколько истин. Первая заключалась в том, что я готов на все, чтобы защитить женщину в моих объятиях. Вторая — я был полностью и бесповоротно влюблен в Брианну. Когда и как это случилось, я не знал. Возможно, с самого первого мгновения. Каким-то образом я знал это, но не мог признать. Но это было реально и навсегда. Я любил ее. Каждую черточку в ней. Эта девушка принесла в мою жизнь то, чего мне не хватало, о чем я даже и не подозревал. Она дополняла меня так, что я даже не мог описать. И была идеальна для меня. Мысль о том, что я останусь без нее, выворачивала меня наизнанку.
Но я подвел ее. И, оставаясь здесь, со мной, она подвергалась опасности.
Именно поэтому я должен был отпустить ее.
Слова Ричарда подтвердили это.
Я должен был увезти ее подальше от мира, в котором существовали такие Уинтерсы. Она была в опасности рядом со мной, и, чтобы не держать ее как настоящую пленницу, мне придется отослать ее подальше.
Я посмотрел на Ричарда.
— Мне нужна еще одна услуга.
Он кивнул.
— Я готов.
Глава 23
БРИАННА
Данте вошел в больничную палату с сердитым видом. Но его взгляд смягчился, когда он увидел меня, подойдя прямо к краю кровати, он взял меня за руку. Я почувствовала, как мое тело расслабилось, стоило только мужчине прикоснуться ко мне. Всякий раз, когда он оказывался рядом, я чувствовала его силу. Несмотря на то, что произошло ранее, с ним я всегда была в безопасности. Мне не следовало вставать между ними, но это был инстинкт. Я не хотела, чтобы Данте пострадал, и пыталась остановить вспыхнувшую драку.
И потерпела неудачу.
Данте изучал меня, выражение его лица было измученным.
— Насколько сильно тебе больно?
— Они дали мне обезболивающее. Я в порядке. Мы можем уехать?
— Анализы показали, что все хорошо, так что да. Тебе нужно отдохнуть пару дней. — Он нежно заправил прядь волос мне за ухо. — И ты не будешь со мной спорить.
Я печально улыбнулась. У меня не было сил спорить. Лицо словно горело огнем, глаз болел, плечо тоже. Я посмотрела в сторону и нашла взглядом свое платье, или то, что от него осталось. Оно порвалось, когда я упала, рукав был надорван, а каблук разорвал юбку.
— Он испортил мое новое платье.
— Я куплю тебе другое, — пообещал Данте. — Сотню таких.
— Когда мы сможем уйти?
— Скоро, — пообещал он. — Ложись и закрой глаза. Я тебя не оставлю.
Я схватила его за руку, чувствуя себя уязвимой и обеспокоенной. Данте был слишком спокоен. Слишком хорошо себя контролировал. Что-то было не так.
— Обещаешь? — Я ненавидела, что говорю как ребенок, но чувствовала беспокойство.
Он наклонился и поцеловал меня в макушку.
— Обещаю.
Я закрыла глаза и поддалась усталости, которую чувствовала. Лекарства, которые они вводили, снимали боль, но вызывали сонливость. Данте держал мою руку, большим пальцем гладил мою кожу. Я дремала, часто просыпалась, обнаруживая его рядом с собой, смотрящего на меня. Он, казалось, не двигался и выглядел так, словно на его плечах лежала тяжесть всего мира.
Вошел врач и заговорил с ним по-итальянски, Данте задавал много вопросов. Я слишком устала, чтобы пытаться отвечать, и вскоре почувствовала, как меня поднимают на руки.
— Что происходит? — спросила я в замешательстве.
— Я везу тебя домой. Засыпай.
Я прислонилась головой к его груди. Мужчина осторожно обнял меня, не трогая ушибленное лицо и плечо. Я услышала негромкий разговор и узнала другой голос, но была слишком утомлена, чтобы пытаться участвовать в нем. Я то просыпалась, то засыпала, нежась в теплых объятиях Данте. Я почувствовала движение машины, услышала еще один разговор и наконец вдохнула запах, который успела полюбить. Одеколон Данте пропитал кровать, на которую он меня уложил, простыни были мягкими, матрас обволакивал мое больное тело.
Я потянулась, и он приподнял мою голову.
— Пей.
Вода была прохладной и освежающей, смывая горький привкус во рту.
— Не уходи.
— Я никуда не ухожу, маленькая Пчелка. Я буду здесь.
Я почувствовала, как матрас опускается и его тепло рядом с собой.
— Я буду присматривать за тобой, — пробормотал он.
Я вздохнула, звук был низким и усталым.
— Я люблю тебя.
Слова вырвались сами собой, без обдумывания или планирования. Они просто повисли в воздухе, неожиданные.
Данте прижался губами к моему виску.
— Я знаю.
Когда я проснулась на следующий день, в комнате был полумрак. Я была одна, но знала, что Данте где-то поблизости. Я чувствовала его. Вода в стакане была холодной, и я села, с благодарностью потягивая ее. Осторожно соскользнув с кровати, прошаркала в ванную и посмотрелась в зеркало. Левая сторона лица была в синяках, глаз опух. Фиолетовые, красные и черные пятна выделялись на фоне бледности моей кожи. На щеке виднелась длинная царапина от кольца Уинтерса, впившегося в плоть. Я выпуталась из больничного халата, который все еще был на мне. Плечо совпадало с лицом, испещренное синяками и ссадинами. Я потрогала область вокруг глаз и кожу головы. От общей боли у меня болела голова, но шишек вроде не было.