Но больше всего он ранил мое сердце. Без моей маленькой Пчелки, казалось, ничто не имело значения. Но с Паоло она была в безопасности. У Уинтерса не было никакой информации о ней. Он не смог бы ее найти.
Ричард рассказал мне, что Брианна плакала во сне, а когда проснулась, была злой и непокорной, почти не разговаривала, только если выражала свое недовольство.
— Она обзывала тебя странными выражениями, — поделился он. — Твердолобый утырок. Сын пожирателя бисквитов.
— Она не любит ругаться, — объяснил я. — Предпочитает колоритные выражения.
Он хихикнул.
— Действительно, колоритные.
Несмотря на боль, которую чувствовал, его слова заставили меня улыбнуться. Моя маленькая Пчелка оставалась стойкой. Она справится с этим. Я положил деньги на ее счет и планировал открыть для нее пекарню, но она не должна была знать, что деньги от меня. Я попросил Паоло представить ей это предложение и надеялся, что она его примет. Я хотел, чтобы ее мечта сбылась.
На какое-то время она стала моей мечтой. Всем тем, о чем я и не подозревал, что хочу или в чем нуждаюсь. Но я должен был забыть об этом, чтобы сохранить ее в безопасности. Уинтерс был достаточно невменяем; он выполнит свою угрозу, и я не мог рисковать тем, что ее похитят. Даже после ухода от Паоло, я буду следить за ней.
Я вздохнул и потер лицо. Мне нужно было собраться с мыслями. Приняв душ и переодевшись, направился на кухню, чтобы сварить кофе. Посмотрел на календарь. Ее не было всего неделю, а казалось, что целую вечность. Мне хотелось позвонить и поговорить с ней, но я знал, что не могу. Она должна была поверить, что все прошло. Что между нами все кончено, и она может жить дальше. Если бы я позвонил, этот план пошел бы ко дну. Я никак не смог бы скрыть свое страдание.
Я получил отчеты от всех своих сотрудников и был рад, что не было ничего нового. Никаких новых разрушений, никаких пожаров, ничего даже отдаленно подозрительного вокруг моих зданий. Потягивая кофе, я гадал, что планирует Уинтерс. Оставалось надеяться, что я буду на шаг впереди него.
Стук в дверь застал меня врасплох, и я был еще больше потрясен, увидев полицейских, ожидавших в коридоре. Возможно, Уинтерс решил выдвинуть обвинение?
Я открыл дверь и заставил себя улыбнуться, надеясь, что смогу рассказать свою версию событий.
Но улыбался я не долго.
БРИАННА
Я смотрела в окно на капли воды, бьющиеся о стекло. Мрачное небо и дождь соответствовали моему настроению. Прислонившись к изголовью кровати, провела пальцами по шерсти Румбы. Она была не очень довольна своим новым жильем. Я тоже, но, похоже, на данный момент у нас не было выбора.
Самолет встречал брат Данте, Паоло. Он поднялся на борт с серьезным видом, и впервые я увидела сходство с его братом. Обычно Паоло был улыбчивым и общительным, но сейчас без эмоций сообщил мне, что я еду с ним. Между ним и Ричардом у меня не было ни шанса убежать, ни желания пытаться. Я взяла свою кошку и последовала за ним.
По дороге он молчал, только сказал, что пока я буду жить у него и его жены. Также отметил, что мне рады и что я могу пользоваться всем домом.
— Каролина тоже с нетерпением ждет встречи с тобой, — сообщил он мне, добавив в голос довольные нотки.
Я лишь кивнула.
Комната, в которую он меня провел, была просторной и красивой. Светло-голубые стены с видом на двор, красивая ванная комната, удобное кресло, в котором можно посидеть, даже место для Румбы. Мои пустые чемоданы стояли в гардеробной. Одежда висела в шкафу, туалетные принадлежности — в ванной.
— Моя жена не любит кошек, — тихо сказал он. — Так что ей придется остаться здесь.
— Конечно, — ответила я. Я не планировала часто выходить из комнаты, не хотела их беспокоить. — Я уйду от вас как можно скорее.
Он покачал головой.
— Ты можешь оставаться здесь столько, сколько тебе нужно. Мне нужно кое-что рассказать тебе, когда будешь готова. — Он изучал мое лицо, его обеспокоенный взгляд слишком сильно напоминал мне Данте. — Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо.
Мужчина рассмеялся.
— Данте сказал, что ты так скажешь.
Звук его имени вызвал волну боли в моей груди.
— Я бы хотела прилечь, — солгала я. — Немного устала.
— Конечно. Я позже пришлю что-нибудь поесть.
С тех пор я почти не выходила из своей комнаты.
В дверь постучали, и я подняла голову.
— Войдите.
Вошла Каролина, неся поднос. Она приходила уже пару раз, но разговор был вялым. Подруга пришла в ужас, увидев мое лицо, и была в замешательстве из-за моих отношений с Данте. Но то, что произошло, все еще не остыло, и я не могла об этом говорить.
События, предшествовавшие той ночи, все еще прокручивались в моей голове вместе с «что, если».
Если бы я не заблудилась? Если бы не наткнулась на галерею Уинтерса? Если бы он не схватил меня?
Если бы Уинтерс не спровоцировал Данте?
Я бы все еще была обузой? Досадной помехой?
Подруга протянула мне кофе и рогалик.
— Съешь это, пожалуйста. Ты исхудала.
Она села в кресло и посмотрела на меня.
— Синяки исчезают. И крем от шрамов, который я принесла, помогает.
— Да, — сказала я. — Спасибо.
— Не стоит меня благодарить. Но, пожалуйста, поешь.
Мне всегда нравились рогалики. Но в Италии очень полюбились круассаны, и теперь хлеб казался мне тяжелым. И теперь мне нравился джем, а не сливочный сыр. Но чтобы угодить ей, я съела его.
— Мне жаль, что дядя Данте был таким ублюдком по отношению к тебе.
Ее слова поразили меня. Проблема заключалась в том, что до последней минуты он был совсем не таким. Прежде чем я успела возразить, она продолжила:
— Я знаю, что он отвез тебя туда без согласия. Папа рассказал всю историю маме, а она мне. Ты, должно быть, недолюбливаешь нашу семью.
— Нет.
— Он причинил тебе боль, Брай?
Я покачала головой.
— Он был очень добр ко мне. — Я опустила взгляд, проводя пальцем по одеялу. — Добрее, чем кто-либо другой за всю мою жизнь, обращался со мной как с королевой. — Я понизила голос. — Несмотря на то, как мы начали, я думала, что он любит меня. Но ошибалась.
— Ты любишь его?
Я могла лишь кивнуть.
— Ты знаешь, что у него есть квартира для тебя? Все готово, как только ты будешь к этому готова. И он хочет вложить деньги в пекарню. Он сказал моему отцу, что ты получишь все, что захочешь. — Она встретила мой взгляд. — Не похоже на человека, которому все равно.
Я откинула голову назад, отказываясь задумываться о ее словах.
— Он чувствует себя виноватым, вот и все.
Подруга покачала головой.
— Дядя Данте никогда не чувствует себя виноватым. Раньше я думала, что ему на все наплевать, но я ошибалась. Я думаю, ему было не все равно — гораздо больше, чем он показывал. И думаю, что он все еще переживает. — Она сделала паузу. — У него неприятности.
Я вскинула голову.
— Какие?
Она наклонилась вперед.
— Человек, который ударил тебя? Он мертв.
Я изумленно уставилась на нее.
— Что?
— Его нашли избитым до смерти. Дядю Данте арестовали по подозрению в убийстве.
Я покачала головой.
— Нет. Он бы так не поступил.
— Несколько свидетелей видели, как он его бил. Слышали, как угрожал ему.
— Он был зол, но никогда никого не убил бы.
Мое сердце бешено колотилось в груди. Он ведь не стал бы этого делать, правда? Был ли Данте способен убить кого-то? Уинтерс снова спровоцировал его? Затем я мысленно покачала головой. Нет. Данте никогда бы не стал. У него слишком сильный самоконтроль. Они ошибались.