Коби вспомнил свою бурную молодость, и еле удержался от смеха.
— Можете думать что угодно. Но я не верю, что вы подозреваете меня, инспектор. Вы хотите, чтобы я его опознал? Его жену лучше избавить от этого испытания.
— Конечно, лучше избавить, — усмехнулся Уокер, — но это и не понадобилось. Я хорошо его знал. Когда-то он был моим начальником. Он был слишком неосторожным, мистер Дилли, и, думаю, собственная неосторожность его и убила.
— Его убил я, инспектор, — в голосе Коби звучал лед, — когда дал ему это задание. Именно это вы и пытаетесь мне сказать с тех пор, как я вошел в комнату. Но будьте уверены, убийцы за это заплатят.
— Это моя работа, а не ваша, — грубо ответил Уокер.
— Вот и посмотрим, как вы с ней справитесь. Вам что-то еще от меня нужно?
— Ничего. Я жалею о том, что вообще встретился с вами. Смерть и разрушение следуют за вами по пятам, мистер Дилли. Вы не тот человек, каким вас считают друзья из высшего света.
Коби готов был ответить, когда дверь отворилась, и вошла Дина. Она была очаровательна в бело-голубом платье, темно-синих туфлях и широкополой кремовой шляпе с широкой голубой лентой.
— Прости, Коби, я не знала, что у тебя гость.
Уокер с широкой улыбкой произнес:
— Я уже ухожу, леди Дина.
— И чаю не выпьете? — Дина чувствовала висящее в комнате напряжение, оно было написано на лицах обоих мужчин. Неестественная оживленность Уокера и холодная бесстрастность ее мужа выдавали обоих.
Почему-то ей ужасно захотелось их поддразнить.
— Вы, правда, не хотите чаю, инспектор? Сейчас его подадут, — и она потянулась к звонку.
— Вы очень добры, леди Дина, но нет.
— Останьтесь на чай, инспектор, — в голосе Коби звучала ярость. — Сегодня у нас шоколадный торт, вы не пожалеете.
Впервые Уокер выглядел смущенным. Причем причиной его замешательства был не мистер Дилли, а его хорошенькая молодая жена. «Этот мошенник ее не заслуживает», — не в первый раз подумал инспектор.
Но впоследствии, вспоминая этот разговор, инспектор понял, что в поведении очаровательной и невинной леди Дины чувствовалась какая-то фальшь.
Мыслимо ли, возможно ли, что юная леди Дина — ровня своему мужу? Что скрывается за ее наивной внешностью? Является ли жена фокусника его ассистенткой, которая выходит на сцену, чтобы отвлечь внимание зрителей от действий мужа?
И знает ли об этом сам фокусник?
Восьмая глава
Фокусник не знал, но начал подозревать. В последние дни Дина пробуждала в нем все большее любопытство: теперь он убедился, что она еще более сложный человек, чем можно было предположить.
Коби даже пришел к выводу, что она сумеет понять и одобрить его тайную войну с сэром Рэтклиффом. Единственной причиной, не позволяющей ему признаться, был постоянный страх: сэр Рэтклифф мог догадаться, что она знает о его тайне, и избрать ее своей следующей жертвой. Коби боялся потерять женщину, которую искренне любил, хотя ни разу не говорил с ней о своих чувствах.
Без сомнения, повторный визит инспектора Уокера и его странное поведение означали, что, говоря на языке служанок, «что-то стряслось».
Но что в действительности происходит, Дина понять не могла. Зачем, к примеру, Коби понадобилось похищать бриллианты? И если не они были причиной появления в их доме инспектора Уокера, то что же? Что мог сделать Коби, чтобы привлечь внимание полиции? В романах, которые она читала, изощренными преступниками оказывались самые неожиданные персонажи. Может, и Коби такой же?
Если да, то стоит ли ему верить? А если нет, что будет с их браком, если она выскажет вслух столь невероятное предположение? Кроме того, она опасалась кое-чего другого, на этот раз касающегося лично ее. В обычных обстоятельствах она давно бы уже поделилась с Коби своей новостью, но если он ввязался в какую-то рискованную авантюру, лишние волнения только усилят опасность.
Как будто мало того, что он оказался главным свидетелем в этом проклятом судебном разбирательстве. Так Дина и заявила ему однажды вечером за игрой в криббидж.
— Я не успокоюсь, пока эта тяжба не закончится, — сказала она. — Она висит над нами, словно дамоклов меч. Виолетта стала еще раздражительнее, чем раньше, и не она одна.
Коби взглянул на жену и с необычной для него серьезностью ответил:
— Я не в восторге от навязанной мне роли главного свидетеля. Тем более что я американец, а значит — чужак. Как я понял, слушанье состоится в ближайшие дни… и тогда нам всем придется поволноваться. Кроме тебя, дорогая.
Дина окинула его самым, что ни на есть, простодушным взглядом.