Зар вспомнил путанный рассказ брата о том, что тот почувствовал, когда впервые встретил своего тритона. У них-то все началось еще хуже – Раш хотел сожрать своего будущего супруга… Да и вообще после всего произошедшего долго боролся со своей природой, чтобы преодолеть тягу откусить кусочек нежной плоти его «русалочки». Нэл, конечно, не в курсе, хотя, даже если бы узнал, наверное, не уплыл бы от Раша. Впрочем, это их клан – им и разбираться.
Пропустив сквозь зубы воздух, и почувствовав, что глотка потихоньку пересыхала, Зар отметил, что скоро надо будет уходить под воду.
Внимательным взглядом кракен окинул своего возможного избранника, ища в себе отголоски желания и зарождающихся чувств.
Желания были – самые разные: от любования непривычной для него красотой до ненасытной жажды обладания ею же. Более глубокие чувства… Совсем не то, конечно, что описывал Раш, но и деваться особо некуда – кракены живут разрозненно. Большинство своих женщин справедливо опасаются, да и друг другу стараются попадаться как можно реже. В пары объединяются тоже редко, зато, если встретил достойного избранника, навсегда.
Отчаявшийся найти свое сердце, Зар дважды пытался сплести щупальца с неподходящими партнерами – оба раза неудачно.
Один молодой кракен с очаровательными зелеными глазами отступил еще до первого прикосновения, смущенно признав, что Зар – не то, что ему нужно.
Второй раз поджал щупальца уже сам Зар – излишне активная кракенша, пусть и не с самыми угнетающими принципами, чем-то напоминающая мать, силой жаждала нацепить на него брачные браслеты. Пустив чернильную струю ей в лицо и скрыв свой запах, Зар уплывал от нее так быстро, как никогда еще не плавал.
Почему бы не попробовать с кем-то, кто не относится к их расе?
Раш же вполне счастлив со своим тритоном…
Было одно отягчающее обстоятельство, о котором Зар не мог забыть – он не мог долго находиться на суше, а светловолосое создание умрет под водой.
- Я что-нибудь придумаю, чтобы… - начал кракен, но понял, что наземному жителю неприятен его резкий голос, отражающийся от стен пещеры.
Глотку першило все сильнее – пора возвращаться.
- Жди здесь, я вернусь!
Зар булькнул это, уже погружаясь в воду, но где-то не очень глубоко в душе понимая, что его вряд ли дождутся. Скорее, поняв, что кракен уплыл, уплывут со всех плавников домой – на недоступную сушу.
Мало кто из подводных жителей поднимался наверх, еще меньше оттуда возвращались. Русалки уходили чаще – они более любопытны и отчаянны. Кракены всегда были осторожнее, но и они покидали свой дом в поисках чего-то нового.
Как они это делали, Зар толком не знал.
Расстраиваться он, однако, не спешил – возможно, ему повезет, ведь только одно существо в подводном мире способно показать ему путь наверх – Белый шаман.
========== Бульк второй ==========
Я задротистый мудак – об этом можно не упоминать (:
Расправившего ушные перепонки, чутко улавливающие малейший звук, кракена Церриз заметил сразу, но не пошевелился, чтобы не быть обнаруженным – ему было интересно. Молодые кракены были редкими гостями в его пещере – обычно ими становились глупые, влюбчивые русалки или те обладатели девяти щупалец, которые за многие столетия своей жизни потеряли всякую надежду на счастье в подводном мире.
Подплывающему все ближе фиолетовому кракену было около пяти сотен лет – смешной возраст! Сам Церриз, немногим старше – всего столетия на три, не больше – смутно представлял, что могло бы его, будь он обычным кракеном, подвигнуть на то, чтобы обратиться к шаману.
«Все имеет свою цену» - единственное, но самое главное правило, которое Церриза заставила запомнить мать.
Властолюбивая, как и все кракенши, Резарра любила своего сына, в отличие от его отца, имени которого Церриз так и не узнал. Закономерный вопрос об его отсутствии возник, когда он, будучи мелким мальком, впервые увидел двух обрученных кракенов, пришедших к его матери за помощью. Резарра тогда пространно ответила, что тот уплыл в поисках лучшей доли, но что-то Церризу подсказывало, что вспыльчивая шаманша, поняв, что промахнулась с выбором супруга, банально вырвала ему сердце. Всякое случается – свое мнение об этом молодой Церриз оставил при себе.
В большинстве случаев кракены сами покидают родную пещеру, оставляя родителей. Резарра же, передав своему сыну все свои колдовские знания, свернула щупальца сама. Она не озаботилась его даже предупредить – скрыла свой запах, когда сын был на охоте. Церриз не сильно опечалился, он уже давно подсознательно ожидал нечто подобное: судя по оговоркам шаманши, ее отцы поступили точно так же. Для Церриза это было не предательством родной крови, а знаком того, что кракен, наконец, стал совсем взрослым и готов продолжить дело предков.
Фиолетовый кракен, тем временем опустился к самому дну, пригибаясь к щупальцам, черные волосы скрыли светлую кожу – Церриз непроизвольно восхитился чужому мастерству, потому что ему этот маневр явно бы не удался. Заглянувший к нему гость таким образом маскируется, видимо, не в первый раз и достаточно ловко.
Мимо величаво проплыла небольшая рыбка, безобидная с виду, но ужасающе быстрая и обладающая убийственным ядом, впрыскиваемым в покусившегося на нее острыми иглами на гребешке. Церриз, в сторону которого она плыла, слегка запаниковал, активируя отпугивающее заклятье, чтобы мелкая пакость сменила направление. В случае шамана попытка замаскироваться естественным путем была бы занятием абсолютно бесполезным – Церриз выделялся слишком сильно.
Белым его прозвали неспроста – белоснежные волосы и щупальца, светлая, почти как у русалок, кожа. Под тяжелым взглядом пурпурного цвета глаз иногда вздрагивала даже его мать. Молодой шаман хоть и не был сильно озабочен своей внешностью – не русалка же! – каждый раз кривился, глядя на свои, привычные для обычного кракена, черные когти, губы и язык. Лучше бы и они уж были белыми, а то словно насмешка какая…
- Что забыл ты здесь? – сжалившись над продолжавшим искать вход в его пещеру кракеном, спросил Церриз, развеивая чары и показываясь перед застывшим гостем.
Зар помотал головой, чтобы согнать наваждение – буквально мгновение назад перед ним никого не было. Ни запаха, ни банального чувства, что он тут не один! А теперь появился незамеченный ранее вход в темную глубину пещеры и сам кракен, который, судя по окраске, и является Белым шаманом.
Фантазия у тех, кто раздает прозвища, как и ожидал Зар, оригинальностью не блещет.
- Ну? – шаман приветственно наклонился вперед, отчего его волосы, подхваченные водным колебанием, поднялись вверх, образуя белоснежный ореол вокруг головы.
- Я… - Зар, передернувшись от изучаще-плотоядного взгляда шамана, выпустил бессвязный поток пузырьков.
- Повтори, но на этот раз нормально, - Церриз прикрыл глаза, чтобы окончательно не смущать приплывшего к нему гостя – еще не хватало, чтобы он со страху яйцо отложил.