Сейчас должна кончать. Прощай, мой дорогой, возлюбленный мой, которого я жажду! Бог да благословит и защитит тебя!
Поцелуи без счета, страстные и любящие, шлет тебе
Твоя.
29 июня 1916 г.
Мой родной, милый!
Горячее спасибо тебе за твое дорогое письмо. Рада, что, как видно из твоей телеграммы, заседание прошло хорошо. Как это мило с твоей стороны, что ты тем не менее нашел время написать мне! Мы были на богослужении в госпитальной церкви, а затем поработали. Завтракала Иза – сейчас к ней должен прийти какой-то полковник по поводу этого ужасного праздника. Мы будем пить чай у Михень, она, несомненно, будет говорить о нем; я ничего не скажу ей, пока не получу твоего телеграфного ответа. Я сказала И., чтоб она обо всем подробно расспросила, потому что если Михень собирается разыгрывать большую роль, то лучше мы все 5 тоже поедем – из-за Георг. кавал., которые все там будут. Обсуди это снова с Фред. – согласен? Это исключительно из-за Михень. Я, по обыкновению, страшно тороплюсь, так как меня дожидается масса народа.
Посылаю тебе бумагу, касающуюся Жука. Аня и Ломан очень просят за него, и он этого заслуживает – напиши на бумаге резолюцию, я могу тогда переслать ее для более скорого исполнения. Прости, что докучаю тебе, но они настаивали на том, чтоб Аня за него похлопотала.
Беккер прибыл ко мне и к Т. сегодня, так мило, раньше времени – тем лучше для нашей поездки. А. будет большей частью оставаться в поезде и не будет показываться к столу, так что у нас будет больше времени быть наедине. Она ни в коем случае не желает нам мешать и даже не просила об этой поездке – это желание нашего Друга. Чудная погода. Должна кончать. Крепко обнимаю тебя и осыпаю поцелуями. Бог да благословит и защитит тебя!
Твоя старая
Солнышко.
Ц.С. 30 июня 1916 г.
Дорогой мой ангел!
Георгий у нас завтракал, он будет у тебя в субботу. Тетя Ольга на 10 дней уезжает в Киев, ее пригласила к себе дорогая матушка, скоро приедут Ники и Андрей. У меня было много работы сегодня утром, вторично резали ногу бедного Таубе.
Простилась с нашими 5 казачьими офицерами. Завтра в 4 ч. буду на молебне перед Фед. Соб. – солдаты будут верхом, так как они оттуда отправятся прямо на поезд.
Прости, что постоянно докучаю тебе с этим проклятым праздником в воскресенье, но я опасаюсь, как бы не подумали, что я не хочу присутствовать из-за германских трофеев. Михень, видишь ли, будет там, и там будет собрано около 1000 георгиевских кавалеров. Хорошая погода. Наконец, сегодня вечером я заканчиваю лечение своих зубов. Вчера мы пили чай у Михень; она была чрезвычайно любезна и не касалась ничего в своих разговорах.
Даст бог, мы скоро, на будущей неделе, будем вместе – такое счастье! Мы не выедем отсюда раньше 5-го, на сколько дней можно нам к тебе приехать? С безграничной любовью осыпаю тебя жгучими поцелуями. Прости за смазанное письмо, ветер пригнул листок.
Бог да благословит и защитит тебя!
Навеки твоя старая
Женушка.
Николай II – Александре Федоровне
Царская ставка.
30 июня 1916 г.
Моя бесценная!
Нежно благодарю тебя за твои два дорогих письма. Не мог тебе написать, так как буквально ходил на голове, благодаря всем этим министрам, из которых каждый желал быть принятым отдельно. Теперь-то, наконец, я с ними покончил!
Граббе просит тебя приказать Зборовскому отправиться в Крым для поправления здоровья. Если б можно было поместить его в казармах конвоя в Ливадии, он мог бы взять с собой свою старую мать и сестер!
Голова у меня еще идет кругом от всех дел, о которых я думал или слышал, когда здесь были министры, и очень трудно привести опять мысли в порядок.
Мысль о скором твоем приезде сюда все для меня скрашивает. Бэби постоянно спрашивает у меня о дне твоего приезда и будешь ли ты здесь в день его рождения? Он очень хорошо переносит грязевое лечение и так же весел, как всегда. Вл. Ник. предложил мне принимать иодин, что я и делаю, и пока еще не ощущаю неприятных результатов.
Погода хорошая, нежаркая, ночи, к счастью, прохладные. Я купаюсь каждый день.