Немцы подвозят к Ковелю все больше и больше войск, как я этого, впрочем, и ожидал, и теперь там происходят кровопролитнейшие бои. Все наличные войска посылаются к Брусилову, чтобы дать ему как можно больше подкреплений. Опять начинает давать себя чувствовать этот проклятый вопрос о снарядах для тяжелой артиллерии. Пришлось отправить туда все запасы Эверта и Куропаткина; это вместе с большим передвижением войск очень усложняет работу наших железных дорог и штаба. Но Бог милостив, и я надеюсь, что через несколько дней или через неделю этот критический момент пройдет!
Погода совсем непонятная – один день прекрасный, а другой льет дождь. Поезд опоздал, поэтому твое письмо только что принесли. Нежно благодарю тебя, моя любимая, моя душка-женушка.
Храни вас Господь! Нежно целую.
Навеки весь твой
Ники.
Александра Федоровна – Николаю II
Царское село
11 июня 1916 г.
Ангел любимый!
Сердечно благодарю за милую открытку. Льет дождь, по обыкновению. Были в лазарете, затем на панихиде по бедном Жукове – что могло довести его до самоубийства? Потом я осматривала мою колонну санитарн. повозок, отправляемых в армию Щербачева, – они ему крайне нужны!
Сейчас принимала фон-Хартена, ком. Тверцов. Он просит позволения представиться Алексею, я сказала ему, чтоб он отправился в ставку и просил об этом Воейкова. Получила телеграмму от моих сибирских стрелков – опять много убитых офицеров и масса тяжело раненных, среди них один из наших, на это раз он дважды ранен в голову. «Убит необычайной храбрости старший унтер-офицер команды пеших разведчиков Б.П. Акимов, бывший лейтенант флота». Зборовский уже здесь (мой поезд гоняется за ним) и сегодня должен быть помещен в лазарет детей – они отправились туда в большом волнении. Я послала Вильчк. – список фамилий казаков, которых нам надо заполучить сюда. Мой поезд, вероятно, прибудет завтра, он подбирал раненых в разных городах. Уютно ли устроился Георгий? Эта вечная сырость ужасна, да и Бэби она вредна. Зубной врач пришел и скоро начнет меня мучить. Мы сегодня вечером повидаемся у нее на дому с нашим Другом, чтобы проститься с Ним, так как Он собирается уехать. Телеграмма Суслика поистине убийственна. Мой безгранично любимый, благословляю и целую тебя без конца и тоскую по тебе.
Навеки
Твоя.
Куда опять отправили Экипаж? Дмитрий в хорошем настроении и, как всегда, забавен.
Александра Федоровна – Николаю II
Царское село
12 июня 1916 г.
Мой нежно любимый!
Горячее тебе спасибо за твое милое письмо. Как ты, верно, устал от всех этих людей, пристающих к тебе, а тут еще я с моим докучливым письмом! Вчера вечером, перед тем как идти в лазарет, я имела радость повидать нашего Друга в маленьком домике. Он был в прекрасном настроении, такой ласковый и благожелательный, Он очень рад добрым вестям, много расспрашивал о тебе. Мне было отрадно видеть Его и потом пройти к нашим раненым прямо от Него. Бедный старик полковник очень плох, но я надеюсь, что с Божьей помощью мы сможем его спасти. Я предложила ему причаститься, что он и исполнил сегодня утром – мне это постоянно придает надежду. Лазарет совсем заполнен, у нас 23 офицера. Ольга и Татьяна работают и забавно уличают друг друга в «отлынивании». Мы вернулись с катанья, перед которым заходили в детский госпиталь. Виктор Эрастович загорел и выглядит прекрасно, уверяет, будто у него нет никаких болей, но лицо иногда заметно подергивается. Он ранен в грудь навылет, но и рука дает себя чувствовать. А. на ночь уехала в Финляндию. Наша выставка в Большом Дворце, как и в прошлом году, открывается сегодня: работы всех наших здешних раненых и наши собственные изделия.
Были в церкви. Мне предстоит принять Шт., а позже Рост. с длинным докладом, так как он едет в шестинедельный отпуск в Финляндию.
Погода стала лучше, теплее, но мало солнца.
Любимый ангел, жажду прижать тебя к сердцу и нашептывать тебе слова безграничной любви и нежности, мой ненаглядный! Покрываю твое дорогое лицо, глаза и губы жгучими поцелуями. Бог да благословит и сохранит тебя!
Навеки всецело
Твоя.
Спасибо, шалун мой, за вату!!!
Прости, что письмо вышло таким скучным.
Николай II – Александре Федоровне
Царская ставка.
12 июня 1916 г.
Моя любимая!
Сердечно благодарю тебя за твое дорогое письмо. Да, действительно, очень грустно, что умер бедный Жуков. Граббе еще не знает причины, но предполагает, что грыжа помешала ему сесть на коня как раз в тот момент, когда наша кавалерия начала преследовать австрийцев. Он, очевидно, считал унизительным оставаться позади в госпитале и застрелился, оставив записку, в которой говорит, что кончает самоубийством!