Снятый презерватив полетел куда-то на пол. Влажная подрагивающая головка коснулась губ, раздвигая. Сразу толкнулась глубже в рот. Давление руки на затылок. Во рту кисло-пряный наш смешанный вкус. На глаза моментально слезы наворачиваются. Сашка с шипением толкается глубже, и я давлюсь – рвотный рефлекс дает о себе знать – с трудом сдерживаю спазм внизу живота. Толкается еще раз и еще. Коротко, быстро, наверно не очень глубоко, но у меня ощущение, что он меня сейчас просто задушит им!
Липкая паника только начинает накрывать, и он отпускает. Сжимая, проводит кулаком по блестящему от слюны члену прямо у моих глаз. Сдавленный стон, Сашку дергает, прошивая оргазмом, и сперма попадает на мое лицо, шею, грудь. Я шокировано хлопаю глазами. Сжимаю его бедро, ощущая, как дрожит под моими пальцами мышца. Сашка наклоняется и быстро и глубоко целует меня в засос. Мысли опять отлетают. Меня опять все утраивает и мне просто адски хорошо. Когда он отстраняется, на меня находит что-то. Убираю капельку с щеки и, смотря Саше в глаза, улыбнувшись, облизываю палец. Он шумно выдыхает, глаза вспыхивают.
- Вот теперь пошли в душ, - на тонких губах расцветает ленивая улыбка.
- Нет, я одна хочу! Подожди, я – первая, ладно? – опомнившись, вспоминаю, что хотела замести возможные следы своего первого падения.
- М-м-м, ладно, - он тут же звездой падает на живот и сладко мнет под собой подушку.
Когда я возвращаюсь из душа, Сашка уже видит десятый сон.
***
Дверь балкона открывается. Замираю, прислушиваясь, под одеялом. Стыд вперемешку с желанием опаляет кожу. Различаю, как Сашка ходит по комнате и, кажется...собирает вещи. Эта мысль как ушат холодной воды. Перекатываюсь с живота на бок под одеялом, убираю руку с промежности - от возбуждения не остается и следа. Только нервное неприятное волнение. Что...что он делает? Хочется показать нос и спросить прямо, но вдруг гордость не позволяет. Она у меня вечно является не вовремя. Надо было ей приходить еще вчера...
Тем временем раздается звук вжикающей молнии, потом характерный треск рвущейся бумаги, царапанье ручки. Тишина. И через секунд пять тяжелый вздох и приближающиеся к кровати шаги. Резко зажмуриваюсь, стараясь дышать равномерно и глубоко как во сне. Сашка чуть-чуть откидывает одеяло, и сквозь мои сомкнутые веки продирается серый утренний свет. Чтобы не выдать себя - совсем перестаю дышать. Сашины губы едва ощутимо касаются моего лба, и он возвращает одеяло на место, накрывая меня им с головой. Тут же широко распахиваю глаза, пялясь в душную черноту.
Он действительно сейчас уйдет? Вот так просто?! Это как удар в солнечное сплетение – я пошевелиться не могу!
Но реальность и не думает меня щадить.
Его удаляющиеся шаги по номеру, входная дверь открывается с тихим скрипом и через секунду захлопывается, оставляя меня совершенно одну.
Пульс жаркими волнами давит на уши. Медленно откидываю одеяло. Делаю вдох. Так... Ничего ведь не произошло, да? Ну ушел и ушел, подумаешь...Козел!!!
Подскакиваю с кровати, будто чертик на пружине, и в два шага оказываюсь около журнального столика, на котором записка и...две купюры по тысяче рублей. Взгляд застывает на деньгах. Гнев вперемешку со стыдом выходят на новый виток. Две тысячи. А почему не пять интересно? Жмот!
Да на трассе дамы больше стоят! Наверно...Я так-то не сильно интересовалась... Но я б за две не дала!
"Да, Лизонька, ты только за бесплатно", - тут же ехидничает внутренний голос.
Посылаю его куда подальше и беру в руки неровно вырванный блокнотный листок. От шума крови в голове смысл написанного доходит не сразу. Но вообще-то лучше бы вообще не доходил. Пячусь обратно на кровать и плюхаюсь на нее, чуть не промахнувшись мимо матраса. Листок, выпущенный из рук, красиво кружит, оседая на одеяло.
Прости, срочные дела появились. Не хотел будить. Оставил на такси. 8 927 645 240 еще три дня буду в Москве. P.S. было хорошо :-)
Я опять пялюсь невидящим взором в оштукатуренную гостиничную стену в попытке осознать, что творится у меня внутри. На глазах закипают слезы обиды. Смутной, но от того еще более жгучей. Я...Я все-таки хотела, чтобы все было не так! От этой записки веет не легкостью отношений, а пренебрежением.