С этой важно миссией я рванула в комнату с целью полазить в инете. Спустя минут десять дело было сделано. Я только одного понять не могла, я ж хотела на него поставить нечто… ну, такое… смешное… и что в итоге? Поставила песню «Hallelujah», ну которая в «Шреке», знаете? Етит вашу за ногу, кажется, я и вправду втрескалась. Вернее чувство влюбленности зашкаливает… Та-а-ак. Если я скоро на полном серьезе стану называть его лапотусечкой, плюньте мне в лицо…
Я набрала номер Илошки.
– Да, щербет, души моей, – ответила подруга.
– Господи. И ты туда же!!! А вы с Горевым в заговоре не состоите?
– Так, успокойся, в чем дело-то???
– Ты на фига меня щербетом обозвала?
– Я тебе хотела сделать комплимент, что ты сла-а-аденькая!!!
– Слышь ты, я сегодня с утра только и слушаю такие комплименты, и они меня БЕСЯТ!!!
– Ладно-ладно. Успокойся… А можно как-то… поточнее… Ну, чтоб я знала что можно говорить, а что нет. Как говорится, буду фильтровать базар!!!
Я стала пересказывать подруге события дня, начиная со слащавых смс и заканчивая конфетами и кино.
И что вы думаете? Эта безумная долго ржала и в итоге сказала:
– Ритка, ты, конечно, прости, но вы нашли друг друга. Двое ненормальных людей, честно! Совет да любовь! А я отчаливаю, я вообще-то на работе еще!!!
И все, трубку бросила. Нда, личный психолог из нее ни к черту, конечно. Хотя… Стало радостно после разговора с ней… А вдруг все серьезно? А вдруг это… это как в «Антонелле», «Мятежном Духе», «Диком Ангеле», вдруг это любовь с первого взгляда???
Я стала мурлыкать себе песенку под нос, выбирая чего бы надеть в кино. Через какое-то время, когда я надраивала зубы щеткой… ну, на всякий случай… пришли родители с работы.
– Привет, ма, па!!! – проорала я из ванной, – ужин на плите! Я в кино с Горе… я в кино с Андреем!!!
– А он за тобой заедет? – спросил папа, заглядывая в ванную.
– Конечно, па! – сказала я уверенно. А чего нет-то? У нас же цветочно-конфетный период!
– Я рада за тебя, доченька! – мама готова была прослезиться, тоже заглядывая в ванную.
– Ма. Ты чего? Я ж в кино иду, а не в армию…
– Ты такая большая у меня, просто… вот уже и невеста…
– Она еще не невеста! – встрял папа, – Еще предложения не было, молодой человек просто намерен… понимаешь? Но не факт.
О как! От папа, а! Мне стало грустно… почему? Да потому что я уже настроилась, что… что Горев правда этого хочет и что это… будет? Я уже согласна???
В этот момент я поняла одно – по ходу дела я была согласна с самого начала. Просто… Ну, страшно что ли было… Но я согласна!!! И что делать? Сказать об этом Гореву. А то передумает? Бред! Но папа прав, у Андрея всего лишь намерения, от которых он может отказаться и неизвестно будет ли плохо от этого родителям. А вот мне точно будет плохо… или даже хуже… я с ума сойду…
Я распсиховалась и бросила зубную щетку, мимо стаканчика. Как так? Разве можно влюбиться за пару дней?
Родителя продолжали спор на кухне, относительно невесты.
– Так, родители, брейк! Па, мама имела в виду, что не заметила, как я выросла. И если что, невестами считаются лет с восемнадцати, мам. А в двадцать пять это называется старая дева…
Пока мама стала возмущаться относительно старой девы, я добавила:
– Хотя сейчас модно поздно выходить замуж и рожать, так что считайте меня продвинутой девчонкой.
И гордо вскинув голову, я отправилась в комнату одеваться. Так тщательно я наряжалась последний раз на свадьбу двоюродной сестры. Выпрямила волосы, подвела и накрасила глаза, надела легкое, я бы даже сказала воздушное платье, белого цвета. И больше ничего. Невеста… я улыбнулась отражению… и правда, невеста!!! Даже плакать захотелось. Зазвонил мобильник. Заиграла песня «Hallelujah»… Чтобы понять, что я чувствовала, читая этот фрагмент, включите ту песню и представьте себя на мое месте… Звонит телефон, он пришел за мной… А я в белом перед зеркалом… если честно, у меня даже слезки накатились. Я встряхнулась.
Нда, Маргарита. Вы совсем того…
– Алло! – резко ответила я.
То ли я грубо ответила, то ли тон был через чур высоким, но Горев не стал отпускать свои шуточки про заиньку. А просто спросил:
– За тобой подняться или сама спустишься?
– Сама! – и нажала отбой.
Я вылетела в коридор, натянула босоножки.
– Родители, я ушла!
Папа тут же вылетел, как петух из курятника.
– А где Андрей?
– Внизу ждет, я сказала ему не подниматься, а то мы опаздываем, – соврала я на ходу, – а ты задержишь его допросами и болтовней.
– Ну ладно, ладно, будто тут гестапо… Привет ему передавай…
С ума сойти, вчера только познакомились, а папа уже привет ему передает. Ну… детство и школа не в счет. Сомневаюсь, что папа его вообще помнит в отличие от мамы.
Помахав ручкой родителям, я стартанула вниз. У подъезда на лавке сидела баб Маша… я посмотрела, сегодня кочана капусты не было, зато в руках она держала клубок шерсти… но без спиц… нормально так, типа вяжет… ну-ну…
Я важно прошла мимо нее, конечно, поздоровавшись. Вы что? Разве можно не здороваться с подъездными бабусями, это ж конец сразу, в лучшем случае расскажут всему двору, включая местного участкового, что я простит…а.
У машины стоял Андрей… Я просто обалдела… Он был в светлых легких брюках, мягких светлых туфлях, белой рубашке с коротким рукавом… Причем на груди она была слегка расстегнута. Меня сей факт неимоверно взволновал, потому как обычно он при галстуке, а тут… А еще был без очков… Эх, вот это глазищи!!! Я подошла ближе. В голове пульсировала одна мысль – хоть бы не испортил момент лапотуськами, хоть бы не испортил момент лапотуськами…
Не испортил.
– Привет…
– Привет… – промямлила я. Он наклонился и поцеловал меня. Боже… как же вкусно он пахнет.
Потом он открыл заднюю дверь машины, достал букет белых лилий. Они красивые, но вонючие… И тут этот паразит сказал:
– Кисуля, я еще не знаю какие тебе цветы нравятся, мы же только начали встречаться… Этот букет тебе… Понюхай, как пахнут… Нравится?
Я готова была в лобешник ему дать. Но не стала делать недовольную мину, взяла охапку цветов, смачно втянула носом аромат какашек, и сказала:
– Безумно, сладуська…
Он мило улыбнулся, открыл дверь, чтоб я села.
Баба Маша, судорожно сжимая клубок, смотрела на нас круглыми глазами, запоминая и впитывая каждое слово… Вот новостей-то, а!!! Не удивлюсь, если завтра с утра маме будет устроен допрос от местного сплетсовета по поводу даты моей свадьбы…
Когда выехали со двора, Горев сказал:
– Пупсик, чем сегодня занималась?
– По тебе скучала, мой котик!
– А еще? Мы же плохо знаем друг друга, ты сама говорила. Так что расскажи что-нибудь о себе, о своих увлечениях, – причем говорил он это так слащаво, мне даже пить захотелось, – например, ты не захотела пойти на фильм о любви, но свои сериалы ты смотришь с удовольствием?
– Я такая, сладенький, полная противоречий…
– Это точно…
Что он этим хотел сказать, я не знаю, но примерно вот так болтая, мы приехали в кино. Естественно сидели на последнем ряду в кресле для двоих. Низ живота тут же возликовал, губы закололо. Я представила себе, как мы будем сейчас целоваться, и плевать на фильм.
И что вы думаете? Он сел и стал смотреть кино! Капец! Это что за фигня-то? Я сидела и бесилась, сама не лезла к нему из принципа. Когда прошло около часа, он осторожно взял меня за руку, и это стало последней каплей.
– Горев, – прошипела я ему в ухо, – может ты меня поцелуешь, а?
– Не могу… у нас с тобой начало отношений. Я не могу быть слишком настойчивым, а то испугаю тебя, понимаешь?
– Иди ты в ж…у, если ты меня не поцелуешь сейчас, я сама тебя испугаю! -гаркнула я. В это время, как назло, в зале стало тихо. Уроды, то все так грохочет, что голова болит, то все стихло, как на рассвете в поле. Все стали оборачиваться, чтоб посмотреть на маньячку с заднего ряда. Я готова была провалиться сквозь землю. Демонстративно водрузив на колени ведро попкорна, я стала его интенсивно поглощать. Горев ржал вовсю. Вернее смеялся он тихо, но плечи просто ходуном ходили. А я бесилась. Как только ковбой мочканул пришельцев, я подскочила и побежала вниз по ступеням. А свет-то еще не включили, в зале было темно. На одной ступеньке неоновая подсветка не горела, ну мало ли почему? В России это нормально. Короче, я уже начала лететь лицом вниз, ж…й кверху, как Горев сзади поймал меня сначала за платье, а потом за талию. Притянул к себе: