Подавив первое за долгие недели желание расплакаться, Кэролайн опустила голову и решительно зашагала к лесу.
Довольно горевать и злиться. Нельзя падать духом, нужно оставаться сильной, ибо она беременна его ребенком и завтра уезжает на другой конец земного шара.
Слава Богу, беременность сделала ее раздражительной, а не скорбной.
Она уже обожала ребенка, и это ее немного удивляло. Кэролайн никогда особенно не хотела детей, но теперь, когда в ней рос этот малыш, при одной мысли о дурацких требованиях Брента она вскипала от негодования. Когда ребенок появится на свет, только сам Господь сможет вырвать его у нее из рук. Бренту придется перерезать ей горло, если он захочет забрать своего сына и выбросить ее из его жизни. Как ни печально, но, зная, как теперь относится к ней муж, Кэролайн почти боялась, что он задумается над этим.
Ей также досаждало, что при таких темпах, какими растет сейчас ребенок, через шесть месяцев она будет похожа на кита. Конечно, маленький рост и изящная фигура не помогали скрыть живот и ее беременность уже начинала бросаться в глаза, хотя, даже если зачатие произошло в первую брачную ночь, с ее начала не могло пройти больше тринадцати недель. Вероятно, она вынашивает собачий приплод.
Вот и поделом заносчивому глупцу. Пусть его наследником будет щенок. А когда тот нагло сделает лужицу на туфли великого графа Уэймерта, быть может, его сиятельство соблаговолит отдать своего отпрыска под ее опеку.
Едва не хихикнув от этой мысли, Кэролайн разглядела между деревьев теплицу. Вздохнув, она подошла к двери и бесшумно ее открыла. Хотя еще не пробило трех, внутри было довольно темно из-за пасмурной погоды, и, давая глазам привыкнуть к полумраку, Кэролайн остановилась на несколько секунд, глубоко вдыхая запах зеленых растений и цветов. От французского убийцы не осталось ничего, кроме ярких воспоминаний о том страшном дне, да и те со временем поблекнут, сделавшись далекими и полузабытыми. Даже теперь, стоя в одиночестве посреди сумрака, Кэролайн не испытывала страха. Теплица была ее любимым тихим уголком.
В первую очередь Кэролайн обратила внимание, что внутри почти ничего не изменилось. Кто-то поливал растения, пока ее не было. И это, по всей видимости, был ее муж, ибо сейчас он стоял к ней спиной в дальнем углу теплицы, так что только его силуэт вырисовывался среди теней.
Кэролайн прикрыла рот, чтобы не ахнуть, ее сердце быстро и сильно застучало, и она остановилась в нерешительности.
— Я… я думала, что ты уехал, — сухо проронила она дрожащим голосом, надеясь, что не показывает, насколько разволновалась.
Он резко повернулся.
— Уехал? Я только что прибыл, леди Кэролайн, и уже сражен вашим талантом. Ваша жимолость и барвинки растут довольно хорошо, учитывая плотность грунта, которую вы выбрали. — Он свел темные брови и потянулся на край стола, чтобы коснуться какого-то листика. — А здесь вы пытаетесь скрестить лозы? Трудная задача, ничего не скажешь. У этой огненно-красной фасоли необычайно здоровый вид для такой температуры.
Внезапно Кэролайн охватило оцепенение. Она почувствовала, как от ее щек отливает кровь, все тело сковывается и дышать становится невозможно.
— Мне бы также очень хотелось взглянуть на ваши записи по разновидностям гортензии. Они вовсе не кажутся стерильными, — приятным тоном добавил он, нисколько не смущаясь ее молчанием и не замечая ее изумления. Потом он оглянулся на нее, и от улыбки вокруг его глаз рассыпались тонкие морщинки-лучики. — Когда вы вошли, я как раз искал какой-нибудь источник света, чтобы лучше разглядеть вашу работу. Пока что я под сильным впечатлением. Как видно, ваша способность выращивать лозы не уступает умению выводить новые сорта роз.
Тут Кэролайн пришлось схватиться за стоявший слева письменный стол, чтобы не упасть. Она не видела его почти пять лет и никогда еще не подходила к нему так близко. Но в серой неподвижности раннего вечера, в своей теплице, она стояла в десяти ярдах от сэра Альберта Маркэма.
Комната осветилась, когда он зажег одну из маленьких ламп, стоявших на крышке дальнего стола.
— Так гораздо лучше, — проворковал он. — А теперь давайте-ка посмотрим.
Сэр Альберт вновь повернулся к Кэролайн, и она тут же признала свою первоначальную ошибку. Со спины он был вылитый граф Уэймерт — высокий, крупный, только волосы немного темнее. Но при взгляде в лицо становилось ясно, что он намного старше и больше напоминает не Брента, а…
Догадка поразила Кэролайн, будто удар молнии. У Альберта Маркэма были мужские черты, но лицом он как две капли воды походил на ее дочь.