– Потому что мало дураков идти на преступление со своим оружием, – ответил он. – В магазине учёт, а в половине штатов разрешают продавать с рук. И где смысл? Если какой придурок попёрся со своим стволом в колледж или школу сводить с кем-нибудь счёты или просто прославиться, его там же и возьмут, или застрелится сам. А полиция только в фильмах раскрывает преступления, пользуясь базами данных. Мы подаём данные в федеральные базы, а во многих штатах проданные стволы учитывают только у себя. Переехал человек со своим оружием в соседний штат, и считайте, что он ни у кого ничего не покупал.
– Понятно, – сказал я. – Это у вас дырявая система учёта. Ладно, ты хотел что-то спросить?
– Да, я хотел узнать по поводу вашего ограбления... покупки. Если этим делом займётся ФБР, меня могут записать в террористы. Есть свидетели, что я сам согласился...
– Об этом можешь не беспокоиться. Мы подействовали так, что вы послушно выполняли приказы. Думаешь, иначе Билл позволил бы очистить свой магазин? Вот когда договаривались, на тебя не влияли, но об этом никто не знает. Поэтому можешь смело говорить, что был уведён пришельцами. Ещё и прославишься, рассказывая о том, как тут у нас воевал. Я должен продать в Штатах много золота, поэтому с тобой рассчитаемся долларами и высадим где-нибудь в безопасном месте, чтобы мог их припрятать. А потом пойдёшь сдаваться. Я буду часто бывать в вашем городе, так что расскажу, чем закончится у Билла.
– А можно задать вопрос? – спросил повеселевший парень. – Здесь очень красивые девушки... Каждая такая красавица, что дух захватывает!
Да, если местные девицы били красотой по моим мозгам, то что говорить о нём! Я недолго был в Сан-Антонио и не глазел по сторонам, но не помню ни одной симпатичной мордашки. Встречаются, наверное, но не для таких телят, как Фил.
– Никаких ограничений с этим делом нет, – просветил я его. – Главное, чтобы было взаимное согласие. И последствий можешь не опасаться: мы с вами генетически несовместимы.
После моих слов Фил о чём-то задумался и молча просидел в карете до конца поездки. Дружина меня удивила. Вместо толпы, у которой я принимал присягу, во дворе выстроились две ровные шеренги бойцов, одетых в камуфляжную форму и обутых в армейские берцы. На поясе у каждого висела кобура с глоком.
– Говорят, что летом у вас очень жарко, – говорил Алексей, с которым я осматривал дружину, – поэтому надо будет пошить чего-нибудь полегче. А сейчас в этой одежде уже не запарятся. Надо подумать, что делать с мечами. Я не вижу в них необходимости, но ваших парней не убедишь. Носить на поясе нельзя, потому что при беге приходится придерживать рукой и не получится стрелять из автомата. Можно крепить на спине, но тогда половине из них нужно менять клинки на более короткие. И ещё, милорд, желательно довести численность дружины до полной сотни.
– А справитесь? – спросил я. – Я не увеличивал численность, чтобы успеть с подготовкой.
– Прекрасный материал! – довольно сказал Алексей, осмотрев строй. – Орлы! Куда там тем неграм! Только начали заниматься, но уже освоили уход за оружием, включая сборку и разборку, заряжание и стрельбу. Снайперов пока немного, но это вопрос двух-трёх дней. Все разбиты на отделения по десять... саев, а отделения сведены в три взвода по тридцать бойцов. Одно отделение буду готовить для разведки. Надо изготовить шевроны с изображением зверей или птиц: так будет легче командовать.
– Во дворце у вас будет ещё сотня учеников. Пока стражу начну обучать я, а вы подключитесь позже. Понятно, что мы всё это оплатим. Жрецы ещё не подходили?
– Были, – ухмыльнулся майор. – Взяли образцы формы и обуви и ушли подбирать что-нибудь похожее. На таких амбалов у меня нет формы нужных размеров, её вообще мало.
– Я узнаю, сколько жрецов в братстве, и их нужно вооружить штурмовыми винтовками AR-15. Сотню таких же я заказал Филу для стражи. Только стражникам дадим глоки, а жрецы обойдутся без пистолетов. И патронов им не давать больше пятисот на ствол. Вы хорошо знаете эту винтовку?
– Конечно. Очень распространённое оружие. Калибр маловат, но для здешних условий винтовка хорошая. Хотите посмотреть?
– И посмотрю, и одну возьму с собой, – сказал я. – Покажете всё, чему нужно учить.
На изучение винтовки ушло полчаса. Я успел расстрелять два магазина, когда со мной связался отец.
«Зантора больше нет, – печально сказал он. – Сколько себя помню, он всегда был рядом и почти не менялся».
«У него остались родственники? – спросил я. – Несколько раз хотел спросить о семье, но каждый раз что-нибудь мешало, а потом забывал».
«Есть внуки, с которыми он не общался. Мы были его семьёй. Он ведь и тебе взялся помогать не просто так, а ради семьи. Сейчас уже можно сказать, что ты обязан ему жизнью. Вскоре после твоего появления Гордой предложил устроить тебе последнюю неприятность, а потом с почестями похоронить. Я склонялся к тому, чтобы пойти ему навстречу. Тогда Зантор и вмешался. Старик неплохо себя чувствовал и по традиции присутствовал на всех семейных советах. Он подошёл к Гордою и закатил такую оплеуху, что тот слетел со стула. Понятно, что бил не рукой, а магией. Брат сам маг не из слабых, но где ему тягаться с Зантором! Знаешь, что он тогда сказал? Никогда, говорит, не рубите ветви на семейном дереве только потому, что на них завязались не те плоды. Да, этот пришелец Ольминг только телом, но его дети уже войдут в семью! Да и он сам не пустое место, каким был ваш Кирен! В нём чувствуются сила, ум и настойчивость. Убить недолго, но это нетрудно сделать и потом, если я окажусь неправ и на ветке вырастет ядовитый плод. А позже, уже наедине со мной, он сказал, что ты надежда нашей семьи, а может быть, и всех саев. Мол, мы слишком долго ходили по кругу, а сейчас упёрлись в стену и не знаем, что делать. Он надеялся, что ты найдёшь выход. Я и указ написал после того разговора. Когда ты вернёшься?»