– На окнах решётки, поэтому пальнуть через них смогут, а вылезти не получится, – сказал Алексей. – А убежавшие жрецы как-то закрыли подземный ход. Теперь все, кто остался внутри, оказались в ловушке. Нам нужно очистить храм и при этом не понести потери. Для этого забросаем все помещения гранатами. Только перед тем, как их швырять, нужно предлагать сдаться. Гранат у нас хватит на два таких храма, а нам его не ремонтировать.
–Принимается, но с поправкой, – согласился я. – В главном зале, где стоит алтарь, не должно быть никаких гранат. Если будете стрелять, делайте это аккуратней. И дело не только в алтаре. Стены нетрудно восстановить, с росписями этого не получится. Начинаем!
С храмом мы провозились три часа. Не с зачисткой – её выполнили за пятнадцать минут, а с вывозом золота и других ценностей. Я ещё удивлялся тому, что Жаром с такой лёгкостью выложил за своё братство столько золота! Он мог дать и больше, учитывая то, что в храмовых подвалах лежали три тысячи бушей золотых монет. И для чего их собирали сотни лет? Чтобы обеспечить казначейство работой по чеканке? Самым последним вынесли, погрузили в бронетранспортёр и увезли алтарь. Всё это время в одной из комнат храма под охраной сидели сдавшиеся при зачистке братья и уцелевшие жрецы. Когда закончили с алтарём, их распихали по БТРам и вывезли сначала в новый дворец, а потом в службу безопасности. Найденное тело Жарома, на котором не было подаренного мной амулета, трогать не стали. Храмы в столице были и помимо Главного, вот пусть их жрецы и занимаются разбором завалов и погребением тел. Их там много осталось. Я вместе со всеми вернулся в крепость, где меня ждал Бродер, и мы с охраной сразу ушли каналом в цех, а из него в коридор у дверей в мои комнаты.
– Спасибо, – поблагодарил я его, перед тем как отпустить. – Скажите, есть какие-нибудь успехи в вашей работе по защите помещений? Спрашиваю потому, что наш способ использования каналов для многих уже не является секретом, а опорные точки нетрудно узнать, захватив любого из тех, кто ходит на Землю. Или можно попробовать найти какой-нибудь другой мир.
– Я разобрался в работе жреческого амулета, – ответил маг. – Могу защитить любое помещение, но тогда и мы не сможем в нём пользоваться каналами. Защиты хватит максимум на декаду, а потом надо её обновлять. А так, как вы хотели, чтобы каналы могли открывать только свои, пока не получается.
– Уже хоть что-то, – сказал я. – Продолжайте работать. А пока будем защищать помещения жреческими амулетами. Они не требуют подзарядки.
–Рассказывай! – потребовала ждавшая меня в гостиной Адель.
– Подожди минуту, сейчас расскажу, – сказал я и мысленно обратился к секретарю: «Коль, было что-нибудь срочное?»
«Принесли несколько бумаг из канцелярии, – ответил он. – Я их просмотрел и думаю, что могут полежать до завтра. А вызовов не было».
– Расскажу коротко, – предупредил я жену. – Нужно срочно писать указ, чтобы горожане узнали, кто и за что разрушил их Главный храм.
– Вы сошли с ума! – высказалась она. – Кирен, саи на многое закрывают глаза, потому что напуганы всем, что уже свалилось на их головы, но нужно знать меру!
– Ты будешь слушать или ругаться? – спросил я. – Я ведь могу заняться указом.
–Рассказывай, – сказала Адель, – я помолчу.
– Я не могу утверждать, но уверен, что это работа Гордоя. В Ромар прибыли жрецы из Дарминии. Они привезли с собой оружие, которое осталось от японцев, и с его помощью застрелили Жарома и кое-кого из пытавшихся защитить его братьев.
– А амулет? – спросила она. – Он же должен был...
– Мой или твой защитит, – перебил я, – но не жреческий. Его сила позволяет управлять сразу многими, но не влияет на материальные предметы. Амулет потом кто-то снял, и это очень плохо! Наверное, местные высшие уже поработали кое с кем из братьев, потому что часть из них перешла на сторону напавших. Завязалась перестрелка, которую услышали в крепости и сыграли тревогу. Когда мы туда примчались, жрецы из Госмара удрали подземным ходом.
– А остальные? – спросила жена. – Неужели они думали, что подобное сойдёт с рук?
– Так и думали. Это ты хорошо меня знаешь, а они судят по себе. С их точки зрения, ничего страшного им не грозило. Наверное, сидели и ждали, что я начну торговаться из-за оружия. Или думали откупиться золотом. Если я скажу, сколько мы его выгребли из храмовых подвалов, ты мне не поверишь.
– И сколько же?
– В два раза больше, чем его у нас! И это только монеты, а там и изделий из золота было навалом, не считая сосудов, полных изумрудов и жемчуга.
– Куда им столько? – удивилась она.
– Этот вопрос нужно задавать не мне. Сотни лет верующие несли им золото, а жрецы складывали его в свой подвал и свозили туда же из других храмов. При нормальном учёте из-за магии красть трудно, а расходовали мало, вот понемногу и собрали.
– И чего они пытались этим добиться? Пусть мы большую часть гвардейцев отправили на север, но дружина вся здесь.
– Мне видятся две причины, – сказал я. – Убрать Жарома, который всем высшим был как кость в горле, и разжиться оружием. Вряд ли в Дарминии осталось много винтовок, а патронов к ним, наверное, почти нет.
– Против тварей? – спросила Адель.
– Против таких тварей, как я. Не нужно пугаться, а вот проявить осторожность не помешает. Они захватили с собой винтовки убитых братьев, но там тоже было немного патронов. И где-то гуляют три пистолета, которые были у Генкерса. Поэтому не будет никаких выступлений перед толпой и других рискованных мероприятий, и никуда не станем выходить без брони и охраны. Я распоряжусь, чтобы сегодня же в наших комнатах разместили жреческие амулеты. Исключение сделаем только для приёмной, в которой придётся размещать караул. Если повсюду заблокировать мысленное общение, я не смогу работать, а так обо всём будет знать Коль, да и мне для разговоров не придётся бегать в коридор.
«Что у вас творится? – соединился отец. – Только хотел заключить брачный союз в Главном храме, а ты его тут же разрушил!»
«Убит Жаром, и совершена попытка захватить оружие братства, чтобы потом использовать его против нас. И за всем этим торчат уши вашего брата. А верхушка наших жрецов его прикрывает. И что я, по-вашему, должен делать? Жречество было единственной силой в Ольмингии, которая могла принести нам много неприятностей.
«Было?»
«Уничтожив почти всех высших, я сильно сократил число своих врагов. И золота я у них нагреб намного больше того количества, которое собрано в нашей казне и лежит в подвалах других дворцов. А ведь его нетрудно было обратить против нас. И самое главное, у нас теперь не один, а два алтаря!»
«Ты вывез алтарь! – поразился он. – Чем ты думал?»
«Я всегда думаю головой. Сейчас собрался сесть за написание указа. Надо всем доходчиво объяснить, что произошло и кто виновник».
«И кто у тебя будет виновником?»
«Во-первых, Дармины. После прошедшей войны в их вину с лёгкостью поверят все. Во-вторых, это Гордой. Его бегство – это уже доказательство вины. Ну и, в-третьих, это сообщники вашего брата из числа высших жрецов. Доказательств их вины достаточно, а если потребуются ещё, их даст единственный уцелевший Старший жрец, которого сейчас допрашивают в пыточной службы безопасности. Про алтарь в указе не будет ни слова».
«И что дальше? – спросил отец. – Жрецы плохие – долой жрецов! А ты подумал о том, что у саев нельзя отнять их веру, ничего не дав взамен?»
«С моей точки зрения, у вас не вера, а так... – сказал я. – Ерунда, одним словом. И её не улучшишь какими-то реформами, потому что нужно менять всё! Жаром начал этим заниматься, и его убили. Но оставлять всё, как есть, нельзя. Ясно же, что по вашим текстам я самое главное зло! И все жрецы поставлены в безвыходное положение. Продолжать проповедовать то же самое, значит, вступить в конфликт со мной. А если поддержать меня, нужно выбрасывать священные тексты, которыми пользовались тысячу лет. Пока все молчат, потому что поверили в угрозу тварей. А что будет, когда эта угроза исчезнет?»
«Ты что-нибудь придумал?»
«Конечно, – ответил я. – Буду сидеть и ждать. Жрецам без алтаря нужно срочно менять одежду и заняться чем-нибудь другим, поэтому они придут ко мне договариваться. И если договорятся на моих условиях, я отдам алтарь и даже помогу придумать религию и объяснить саям, почему им тысячу лет говорили чушь. В моём мире с настоящей верой такое можно сделать, только залив страну кровью, а здесь всё пройдёт намного легче. А вашу свадьбу можно провести в любом из столичных храмов. Но я не стал бы этого делать, а провёл ритуал на нашем алтаре. У нас есть свои жрецы, а у Алексея божественной силы не меньше, чем её было у Гордоя, так что он с удовольствием вытащит для вас нужный шар».
– С кем ты говорил? – спросила жена.
– С отцом, – ответил я.
– Сердится?
– Скорее, растерян. Малыш, подожди, пока я напишу указ, а потом чем-нибудь займёмся. Хочешь, сходим в парк?
– Ты бросишь все дела и пойдёшь со мной гулять? – не поверила Адель.
– Я пойду гулять с вами, – сказал я, погладив её живот. – Дрыгается... Может, тебе с ним тяжело ходить?
– Тяжело, – согласилась она, – но всё равно пойду. Уже давно не было безветренной погоды и солнца, а сегодня просто замечательный день!