Когда в полной тишине отворяются двери, ведущие в кабинет правящей десятки, я вздрагиваю и молниеносно вскидываю голову.
Внимательно изучаю взглядом начальника и отчего-то облегченно выдыхаю, видя, что он в полном порядке. Совершенно странная реакция. Я со своей паранойей и страхами уже схожу с ума, не иначе.
Сколько его не было? Тридцать минут? Больше? Кажется, больше.
На первый взгляд кажется, что на лице министра правопорядка господствует все та же, отчужденно-вежливая маска. Но я улавливаю пробивающиеся сквозь нее эмоции. Их видно в слегка нахмуренных бровях, плотно сжатой челюсти, в твердой поступи, уверенной и даже немного агрессивной.
И когда только я успела так хорошо изучить сэйра Варнадо? Сама не знаю ответа на собственный вопрос. И, пожалуй, даже и знать не хочу.
Благородный сэйр решительно движется к выходу, и на мгновение мне даже кажется, что про мое существование он напрочь забыл. Но мерзавец, под чьим руководством мне приходится работать, бросает на меня мимолетный взгляд и еле заметно кивает на дверь.
Все же не забыл.
По коридорам цитадели правителей мы движемся в полном молчании. Но на этот раз это молчание было мрачным, гнетущим и даже пугающим.
Сэйр Варнадо пересекает главный холл обители правящей десятки такими размашистыми шагами, что я едва поспеваю за ним. А еще этот противный цокот собственных каблуков по мраморному полу отдает острой болью в висках.
Но последнее, на что бы я решилась в данной ситуации, так это просить главу министерства правопорядка о промедлении. Он явно не в том настроении, чтобы ему перечить. И чем же его могли довести эти десять старых маразматиков?
Автомобиль и его верный водитель уже дожидались нас у самой лестницы. Но в этот раз сэйр Варнадо не стал дожидаться, когда его подчиненный распахнет перед ним дверь и пригласит переместиться в салон, а сам занимает свое законное место, хлопая несчастной дверью с такой силой, что мы с водителем невольно вздрагиваем.
От последнего мне достается удивленный взгляд и слегка приподнятая бровь. Но я лишь пожимаю плечами и юркаю внутрь. Самой бы знать, что там произошло.
Но, видимо, что-то серьезное. Потому как за все три года работы с сэйром Тобиасом Варнадо, в таком состоянии я его еще никогда не видела.
Искоса рассматриваю начальника, когда автомобиль приходит в движение, и замечаю, что маска вежливой отчужденности спала с него окончательно. Темные брови сошлись на переносице, через лоб пролегла огромная складка, а чувственные губы от напряжения побелели и сжались в одну твердую линию.
Поддавшись внезапному и совершенно безумному порыву, поддаюсь вперед и накрываю своей рукой ладонь министра правопорядка, сжатую в кулак.
И тут же корю себя за легкомысленный поступок. Ирис, ну к чему это проявление чувств и нежности? Между вами лишь ничего не значащая связь и не более того.
Время для меня останавливается, когда я жду, что сэйр Варнадо в раздражении отдернет руку. И даже дергаюсь, чтобы отстраниться самой. Но не успеваю…
Ладонь министра правопорядка разжимается. Он переплетает наши пальцы, и большим пальцем своей руки поглаживает кожу на моей ладони. В немом жесте благодарности в ответ на мою безмолвную поддержку.
Одна минута сменяется другой, в то время как за окном мимо нас проносятся дома. А мы по-прежнему сидим, держась за руки. И это одновременно дико и странно, но отчего-то так правильно.
— Сэйр Альмандо Джорельти серьезно болен, — через некоторое время нарушает тишину в салоне автомобиля глава министерства, — Правители всерьез опасаются, что вскоре он может отойти за грань. И потому они открыли конкурс на место в правящей десятке. Я один из кандидатов.
Вот так. Сухим и безэмоциональным голосом сэйр Тобиас Варнадо поведал мне столь шокирующую и ужасающую новость.
Собственных эмоций мне сдержать не получается. Шумный вздох вырывается из груди, ладонь против воли крепче сжимает руку главы министерства правопорядка, а взгляд впивается в его лицо. И пытается там отыскать хоть какой-нибудь намек на его отношение к происходящему.
Но меня ждет разочарование. Сэйр Тобиас Варнадо уже сумел взять себя в руки. И сейчас его лицо не выражает ровным счетом ничего. На нем все та же, безупречная маска вежливой отчужденности.
Но с чем связано его первичное раздражение? Неужели он разозлился из-за наличия конкурентов? Вероятно, так и есть…
Но абсолютно ясной для меня становилась еще одна вещь — теперь сэйр Тобиас Варнадо становится для меня опасен как никогда.