Карие глаза не позволяли мне отвести взгляд или смежить веки. Они гипнотизировали и заставляли непрерывно смотреть в ответ. Даже тогда, когда мой обаятельный мерзавец, наконец, вошел в меня и начал двигаться. Плавно, медленно, размеренно и тягуче сладко. И во всем этом было что-то особенное.
Он двигался во мне в совершенно новом для нас обоих темпе. И мы впервые никуда не торопились и не боялись быть кем-то обнаруженными.
Уверенные глубокие толчки заставляли меня непрерывно стонать. Гладкие мышцы перекатывались под моими ладонями от каждого движения, а приятная тяжесть мужского тела лишь будоражила, добавляя полноты ощущений.
И каждое новое размеренное движение моего личного великолепия уносило меня за грань, где не существовало ничего, кроме него и его гипнотических карих глаз.
Кульминации мы достигли одновременно. И в этом тоже было что-то особо прекрасное, связывающее двоих воедино.
Экстаз накрыл меня мощной волной, заставляя прочувствовать его каждой клеточкой своего тела. Такой яркий, мощный и совершенно великолепный.
А когда приятная волна отступила, я обхватила влажные плечи моего обаятельного мерзавца, крепко к нему прижалась и оставила на твердых губах поцелуй, полный благодарности.
И сэйр Тобиас Варнадо с полной готовностью улегся на меня сверху, утыкаясь носом в мою шею.
Несколько минут мы лежали в полной тишине, переводя дыхание. А после один благородный сэйр приподнялся на локтях, взглянул на меня с хитрыми смешинками в карих глазах и сообщил:
— Думаю, теперь самое время, наконец, выпить чай и попробовать пирожные.
Глава 13
Сэйр Тобиас Варнадо наблюдал за тем, как его обаятельная помощница сидит на кровати, завернувшись в одеяло и нахохлившись, словно воробушек, пьет чай, заедая его пирожным. И красивая шапочка из крема, украшавшая пирожное из элитной кондитерской, уверенно перекочевала на нос и уголки губ одной очаровательный помощницы.
И сэйр Варнадо, наблюдавший за этой умилительной картиной, не мог не улыбаться. Пожалуй, он даже не помнил, когда в последний раз улыбался так нежно, открыто. Возможно, что и никогда.
Но сейчас у главы министерства правопорядка щемило сердце от трепетной нежности всякий раз, когда он смотрел на тэру Ирис Стейб.
И о подобном исходе их неожиданных отношений сэйр Варнадо не капли не жалел. Потому что впервые в жизни он чувствовал себя живым. И впервые в жизни он чувствовал себя по-настоящему счастливым. Пусть даже его счастье и поселилось в богом забытом месте, куда бы этот влиятельный сэйр никогда даже не заглянул по собственной воле.
И пусть впереди ему предстоит самое сложное. И дело всей его жизни, вся его многолетняя работа еще не завершена. Но именно сейчас он был счастлив и уверен в своем успехе. Что бы его не ждало впереди, он знал, что теперь у него есть его маленькая личная помощница. А значит, все обязательно будет хорошо.
И пока он наблюдал за своей очаровательной помощницей, которая, пользуясь его промедлением, уничтожала пирожные одно за другим, она успела окончательно измазаться кремом.
И от этой забавной картины сэйр Тобиас Варнадо, наследник древнего и могущественного аристократического рода, влиятельный сэйр и глава министра правопорядка не выдержал и расхохотался. Отпуская скопившееся за долгие годы напряжение и вновь чувствуя себя живым.
Да так искренне, громко и звонко, что тэра Ирис Стейб удивленно вскинула голову, невольно отвлекаясь от очередного пирожного, недоуменно взглянула на своего начальника. А когда поняла причину его внезапного веселья, то недовольно нахмурилась, лишь сильнее кутаясь в теплое одеяло.
Министр правопорядка тут же привлек к себе свою обидчивую женщину, обнял одной рукой, а второй стер остатки крема с носа и уголков рта. А после, совершенно с шальной, какой-то мальчишеской улыбкой на губах, чмокнул шокированную Ирис Стейб в нос и отобрал из ее рук пирожное, с удовольствием вгрызаясь в десерт.
— Эй! — буркнула недовольно хозяйка уютной квартирки, стукнув собственного начальника по оголенному плечу.
Но она больше не обижалась. Уже нет. Одной улыбки очаровательного сэйра Варнадо ей хватило, чтобы позабыть обо всем на свете.
И пока сэйр Варнадо с самодовольным видом уничтожал оставшиеся изыски мастеров кондитерского дела, его личная помощница непрерывно его разглядывала, прижимаясь к теплому боку. И она увидела его настоящего, пожалуй, впервые за долгие три года их знакомства.