Молчу. Пусть говорит, раз уж мне сейчас никуда от него не деться.
— Я никогда тебя не обманывал…
Снова он за свое. Раз нашел в себе смелость встретиться со мной, решился бы уже и на откровенность. Пусть и горькую. Зато высказал бы все честно.
— Для того, чтобы изменить систему, убрать правящую десятку было недостаточно.
Неужели сейчас начнет рассказывать мне о том, что нужно просто принять суровую реальность и смириться с положением вещей?
Спасибо, уже наслушалась.
Снова пытаюсь вырваться. Но он держит мои запястья крепко.
— Помимо них, есть еще много тех, кто поддерживает эту систему. Высшие чины, влиятельные аристократы. И для того, чтобы справиться с ними всеми, нужно время.
Как мило. Он, правда, думает, что я куплюсь на его сладкие речи во второй раз?
— Нужно было время…
Тяжелый вздох.
— Ирис, убийство правящей десятки не было победой Сопротивления. Это было только началом борьбы. Долгой и кровопролитной. Мы потеряли многих, Ирис. Те, кого власть долгие годы кормила, кого поощряла и на чьи преступления закрывала глаза, не отступили молча в сторону. Они попытались удержать режим.
Они? По-моему, он говорит как раз о себе…
— Они попытались избавиться и от меня. За эти два месяца на меня было совершено более двадцати покушений. И потому мне было нужно тебя спрятать…
Дальше я не слушала.
Резко вскинула голову, жадно всматриваясь в его лицо. Цепко изучая глазами каждую деталь.
Осунулся. Похудел. Бледная кожа, щеки впали, под глазами синяки, а на обычно гладковыбритом лице недельная щетина.
Этого я сразу не заметила. Да и когда, если старалась не смотреть на него?
Сердце болезненно сжалось.
Как бы я ни хотела этого признавать, но я все еще любила его. Любила после всего, что он сделал. Любила и была уверена, что у него-то точно все хорошо.
Я готова была умереть. Но я до сих пор не готова видеть его смерть.
И, наверное, никогда не буду готова…
— Если бы они поняли, что ты моя уязвимость, они бы тебе навредили. Они бы угрожали, шантажировали. И я бы отступил. Поэтому, — судорожный вздох, — Поэтому я спрятал тебя там, где никто не станет искать. Там, где ты точно останешься в безопасности. Хоть и будешь меня потом ненавидеть…
По щекам потекло что-то мокрое.
Я сама не заметила, как начала плакать.
Да я в последний раз плакала лет десять назад, если не считать той ночи перед всем произошедшим. Но тогда это были слезы счастья. А теперь вот…
Вырвала свои запястья из захвата чужих пальцев и закрыла ладонями лицо. Не хочу, чтобы он видел, как я плачу. Не хочу, чтобы понимал, что мне все еще не все равно, как бы я не стремилась показать обратное.
Стул напротив отъехал назад, проскрежетав по каменному полу.
Сэйр Варнадо поднялся с места. Обошел стол.
Господи, как же я надеялась, что он сейчас выйдет за дверь и даст мне возможность прийти в себя, справиться с собственными чувствами…
Но от этого мерзавца подобной милости ожидать не стоило.
Поэтому я даже не удивилась, когда он отодвинул мой стул, разворачивая меня к себе лицом, а после опустился передо мной на колени.
Мои ладони мягко, но уверенно обхватили и отвели от лица, заставляя взглянуть на сидящего передо мной мужчину.
— Тише, все уже позади…
Нежный шепот, от которого плакать захотелось лишь сильнее.
Его руки обхватывают мое лицо, заставляя меня поддаться вперед. И в нос ударяет знакомый аромат полыни и древесной коры. Боги, как же мне его не хватало…
Сухие губы прикасаются к мокрым щекам. И я не сопротивляюсь. Не могу и не хочу. Не теперь, когда он так близко. И смотрит так искренне и виновато.
— Я скучал, — шепчет мне прямо в губы мое личное великолепие.
А после целует. Осторожно, невесомо, боясь, что я оттолкну.
И, наверное, стоило бы. Но во всем, что касается сэйра Варнадо, я с самого начала совершала ошибку за ошибкой, не прислушиваясь к здравому смыслу.
Мои губы размыкаются, отвечая на поцелуй. Я скучала по нему и по его губам. Мои ладони опускаются на широкие плечи, гладят, притягивают к себе. И по этим плечам я тоже скучала.
Всего несколько мгновений, и он отстраняется. Удерживает мое лицо в своих ладонях и заглядывает мне в глаза.
— Ирис, я люблю тебя… — шепчет на выдохе.
Молчу.
Я пока не готова расщедриться на ответное признание. Не в допросной.
И он не требует немедленного ответа.
— Ирис, выходи за меня…
Сердце трепетно сжимается. И от его взгляда, и от того тона, которым было произнесено предложение. И даже от того факта, что сам сэйр Тобиас Варнадо сидит на коленях у моих ног и о чем-то меня просит.