– Отнеси ей воды, – произнес старший и протянул Ибару бурдюк.
– В реке, небось, наглоталась, – сразу скривился тот.
– Выполняй, – всунул ему в руки бурдюк.
– Иди, иди, Ибар, – засмеялся Голун. – Раз спас, тебе с ней и возиться теперь.
А тот аж зубами заскрежетал, но все же поднялся и направился к пленнице.
– Пить, – швырнул ей в ноги бурдюк.
Тайли же медленно открыла глаза, в душе она очень боялась, но внешне выглядела как никогда спокойно, видимо из-за усталости.
– Спасибо, – произнесла тихо. – Развяжите мне ноги, прошу…
Но орк уставился на нее с непониманием, тогда девушка подергала за веревки.
– Нет! – мотнул головой.
– Прошу, мне нужно… – и замялась. Как ему объяснить, что нужно отлучиться по нужде?
Благо, орк догадался по покрасневшим щекам пленницы, потому присел и развязал ноги, затем схватил Тайли под руку.
– Идти, – однако, прежде навис над ней и процедил, – захотеть бежать, голова с плеч.
– Я не побегу, клянусь.
И воин повел ее за собой, а когда отыскал высокие кусты, кивнул на них.
Тайли забрела в бурьян. А орк подошел к кустам, но отвернулся, хотя подсмотреть очень хотелось. От девицы прямо-таки разит самкой, что сбивает с толку. Еще в реке, когда выловил ее, ощутил этот запах. Тайли же внимательно огляделась, если пробраться сквозь бурьян, можно затеряться средь чащи. Только если не выйдет, орки уже не пощадят. В первый-то раз верзила чуть не задушил. Но попытаться нужно… Она как-никак дочь храброго воина, а не жалкого труса. И когда сделала все свои дела, устремилась вглубь зарослей. Эх… жаль, руки связаны…
Поначалу шла медленно, старалась не шуметь, а потом побежала. И даже улыбка показалась на бледном лице, но только стоило выскочить из бурьяна, как угодила прямо в руки Ибару. Орк сжал ее так, что дыхание перехватило, после подволок к дереву и заговорил на своем языке.
– Гадина брехливая! Да я убью тебя сейчас, – и снова в нос ударил этот запах, точно дурман какой. Зрачки воина мгновенно расширились, каждый мускул на теле напрягся. – Или вперед ты порадуешь меня, – криво усмехнулся, – а потом уж я оторву тебе голову.
Сейчас же громила задрал ей подол, запустил под него руки.
– Пожалуйста, не надо, – пробормотала несчастная. И в этот момент ее как осенило. – Тэм! Арай мэ гаудан, бэр Ибар. (Нет! Прошу, не поступать так, воин Ибар)
– На нашем говоришь? – осекся сразу. – Кто научил?
– Быть друг… орк, – ответила дрожащими губами. – Давно.
– Чтобы орк водился с человеком? Опять врешь!
Но Тайли так смотрела на него. Ибар больше не видел страха в ее глазах.
– Габан. (Хорошо), – и нехотя отпустил. – Идти назад.
Бесстрашная самка… Неожиданно орк поймал себя на мысли, что ему это даже нравится. Нравится ее злость, отчаяние. Как дикая зверушка, кою еще приручать и приручать.
Когда вернулись, остальные с широкими улыбками посмотрели на сородича.
– Выгулял девку? По всем кустам провел?
– Шли бы вы в троллеву жопу, – отмахнулся от них Ибар.
И пока сидели, орк незаметно для остальных следил за девушкой. Есть в ней что-то, что притягивает. Вот бы заполучить ее в наложницы…
И еще несколько часов утомительного пути. На этот раз Ибар вел коня пленницы под уздцы, чтобы та боле не помышляла о побеге. Но главное, позволил девушке ехать верхом.
Как опустились сумерки, Тайли даже не заметила, ибо чаще смотрела вниз, лишь бы не встречаться взглядом с орками, точнее с одним единственным орком, что шел рядом. Ибар же наоборот, разглядывал ее без какого-либо стеснения.
– Что, понравилась? – поравнялся с ним Голун.
– А тебе какая забота?
– Говорят, проку от людей мало, – кивнул на Тайли. – Самки у них слабые, бестолковые. Ни в койке, ни по хозяйству не справляются.
– Мне-то что.
– Да то. Пялишься на нее всю дорогу. Лучше забудь. Девка принадлежит семейству правителя Аранхарма и нужна для дела. Вождь ее судьбу решать будет. А когда Аранхарм падет, сможешь себе любую выбрать, да не одну. Эти твари скоро узнают, где их место.
На что Ибар, молча, кивнул. Голун прав, люди заслужили смерти, из-за них клан потерял много стариков и детей во время перехода на новую землю. Орки гибли от жажды и голода, срывались со скал, тонули в реках. И наконец-то настал час расплаты, скоро Катаганы вернут свои законные земли, а Аранхарм захлебнется в своей же крови. Но потом воин снова посмотрел на пленницу. Мелкая, хилая, притом бесстрашная и говорит на орочьем. Сколько бы людей он ни встречал, никто не говорил на их языке.