Пару раз пробегала электричка или медленно тащился древний товарняк с прицепленными к хвосту черными помятыми бочками. Слезать с железнодорожного моста оказывалось еще неприятней, чем взбираться - глаза сами опускались в развернутую пропасть, ослепляли солнечные блики, отражающиеся от реки. Упадешь - костей не соберешь. Сейчас РЖД заботливо избавит вас от этой опасности: со стороны Козьего парка, на том берегу мост стерегут охранники и овчарка. Длина ее цепи равна ширине моста, клыкастая пасть досанет всякого, кто рискнет пройти, почти вжавшись в ограждения. На мосту так же запрещено прыгать, кричать, плеваться, есть, курить и фотографировать (?????!!!)
Мой Орёл. 36 меридиан улицы Ливенской и Афанасьевское кладбище.
http://avit-al.livejournal.com/126390.html
Стоит только приблизиься к развилке дорог на 1 Курской, у женского монастыря- будь осторожен! Ты попадаешь под 36 меридиан, проходящтй, если карты не врут, где-то здесь. Меридианы - линии условные, но мысль о том, что они режут земной шар, словно нож - апельсин на дольки, беспокойна и неприятна. Это, получается, стоишь на вытоптанном пятачке остановки, на голову твою угрожает упасть ржавый железный цветок с забытой вывески, одной ногой еще на 35-м, а другой - уже на 36 меридиане? Мимо пробегает незримо "разрезанная" собака - хвост ее там, голова и уши - тут, а где пребывает ее вертлявое туловище - ни один навигатор не подскажет. Беги, собачка, дальше! Тут много странного. В советское время цех резинового завода "Вулкан" располагался ..... в монстырской церкви. Адское шипение варящейся резины раздавалось под высокими почернелыми сводами. Церковь потом открыли не сразу - ее долго, мучительно отбеливали. Да и сейчас еще торчат в начале улицы Ливенской гигантские металлические резервуары, чуть прикрытые тополями, цепляются обветшавшие производственные конструкции а ля "Метрополис" - рудименты советской промышленности. Остались спиртзавод, хлебкомбинат, элеватор, крупорушка. Есть на Ливенской супермаркет, автозаправка, автодром, спецавтобаза, эвакуатор, стойбище поломанных машин, в чьи дырявые бока хитрые граждане втыкают после нового года мертвые ёлки. Был даже магазин конской упряжи. Купи себе хомут с седлом, встань на четвереньки и скачи галопом, соперничая с транзитными грузовиками! Так же на Ливенской можно полностью экипироваться в камуфляж любой армии мира, устроить понарошную войнушку (предложение отменяется - идет настоящая война).
Ливенская улица упрямо ползет в гору. Внизу ее тянется узкая лента железной дороги - ст.Семинарская, а за ней сползает в овраг старинное Афанасьевское кладбище. Сколько раз мое сердце прыгало от страха, когда оттуда мелькали маленькие красные огоньки! Я думала, это светятся огнём св.Эльма металлические кресты на могилках или горят невыспанные глаза оборотней. Потом оказалось - это свет железнодорожных семафоров. Весной и осенью со стороны улицы 5 августа Афанасьевское кладбище выступало черным островом голых ветвей, грачей и синих колючих решеток. У нас оно считалось местом сборищ сатанистов, я туда ни разу не спускалась. Особенно жутким стало оно после того, как на этом кладбище сгорела деревянная часовня. Молва приписывала это злодеяние ребятам из моей 11 школы, классом старше. Якобы это было жертвоприношение дьяволу. Местные жители байкам не верили, преспокойно ходили, огибая кладбище, на Леввовражную оптовую базу за колбасой, бананами и белорусскими глазированными сырками. Супермаркета на Ливенской тогда еще и в помине не было. Левоовражная его вполне заменяла. Затем в Семинарском овраге построили гаражи, почти соседствующие с могилами. Это тоже никого не отпугнуло. Только я одна все еще трусила. Впервые пошла посмотреть на Афанасьевское кладбище в 2011, выбрав преркрасный день бабьего лета. Оно оказалось безлюдным, с побуревшими свернувшимися папоротниками, яркими осенними цветами - и неожиданно всплывшим в низине оврага жилым домом. Единственный ход к нему пролегал через кладбищенскую тропинку, а огород отмежевывался старыми могильными оградками. Картошка и помидоры росли прямо среди крестов. На деревьях выскочили склизкие грибы.
Дом на Старо-Московской..
Почти у каждого есть свой любимый дом. У меня - тоже. Он невысокий, из белого кирпича с красноватым окаймлением окон. Втиснут между забором бывшего детского сада и ссохшимся деревянным домиком неопределенного цвета. У него почти нет двора, только мини-дворик около осыпающейся известняковой стены. Окна его выходят на чужие огороды или смотрят на заросшие травой трамвайные пути. Около дома - дряхловатое дерево, раскидистный ясень с яркой, раньше всех желтеющей листвой. Ботаники уверяют, что это - клён ясенолистный, но для меня он все равно ясень. Почти напротив - почерневший дореволюционный амбар со мхом на крыше и порослью чистотела у просевшего фундамента. Летом на Старо-Московской вымахтвают полутраметровые ничейные мальвы. Их верхушки можно рвать с балконов первых этажей, раскрыв отсыревшие лакированные рамы. Возвели этот дом в 1990-е, когда строилось мало даже в центре, и он невольно приковывал к себе внимание. Мне приходилось часто проходить мимо него, прогуливая школу или спеша на остановку. С этим домом на Старо-Московской я непонятно почему связывала свои подростковые надежды на счастливое (и несостоявшееся) будущее, на размен и разъезд, на другую школу ...... Понимала, что это глупо, но, как бы то ни было, старо-московский дом от меня не уходил. Хотела того или нет - постоянно пробегала рядом, боясь долго на него смотреть, словно запоминая в последний раз. И все равно этот дом оставался недостижим.
На той же улице, чуть дальше, перед "утюжком", в 1990-е появился стихийный мини-рыночек. В 13-15 лет специально ходила, сначала поглядев на дом, пялить заревнные глаза в большую витрину одного киоска. Рассматривала остроколье заточнных ярких помад, баночки, флаконы и тюбики, карандаши и коробочкм, всевозможную бижутерию. Очень хотелось поскорее вырасти, ходить не в темно-зеленых первых джинсах "Джордаш Бэйсикс" с тинейджерскими синими кросовками, не в водолазке под джинсовую жилетку с крупными "панковскими" булавками - а быть взрослой, кудрявой, носить черную бархотку с черным сердечком на шее. Джинсы эти были чудовищно длинные, поэтому, не рассчитав, очень коротко подрезала штанины, которые пришлось пришивать обратно и уже по новой подрезать. Зеленый бархатистый клок и пыльная бархотка с черным пластмассовым сердецком валяются у меня до сих пор. Неизвестно почему я тогда была этой бархатистой удавке очень рада. Вот так мне это запомнилось отрочество - Старо-Московская, дом, в котором мечтала жить и не была никогда, соблазнительный киоск у "утюга"....