— Да. Елена, маникюрщица, — рассказывает Даша. — Дочери ее семнадцать, через месяц восемнадцать будет. Сможет стать донором официально. Я что-то здесь слышала, что только совершеннолетние могут быть донорами, но не поняла, касается ли это нашего случая.
— Дай бог, чтобы Елена подошла! — произношу, уже ничего не слыша кроме того, что есть два человека, которые потенциально могут стать для нас донорами.
— Мы найдем решение, Рад!
— Да, — киваю и решаю, что пора брать себя в руки. Нет времени на панику. — Ладно, езжай домой. Я с Женей останусь. У тебя в машине мои вещи. Разберешь?
— Да, — кивает и встает. — Рад, и тут такое дело…
— Что случилось? — спрашиваю, уже даже не зная, чего ожидать. Еще одной проблемы? Как будто их и так у меня мало сейчас.
— Врач настаивает на том, чтобы еще раз проверить отца Жени, — выпаливает Дашка. — Якобы там может быть ошибка, и у него отрицательный резус. Мы ведь только с его слов знаем, что положительный.
— Посмотрим, — бросаю, хоть и не собираюсь этого делать. Ни за что! Пусть хоть мир перевернется, но я никогда не навяжу ему своего ребенка! Ни за что! И без него найду решение. Тем более сейчас, когда его кровь мне бесполезна.
Но… Никита словно чувствует, что о нем говорят, потому что на моем телефоне высвечивается его имя.
— Подними, — советует сестра, указывая на звонящий телефон. — Поговори с ним хотя бы. А там решишь…
Покрепче беру телефон в руку и выхожу из палаты, пока Женя разбирает подарки. Их так много, что бедняжка до сих пор со всеми не справилась. И это к счастью.
Не хочу, чтобы Златогорский услышал мою дочь и начал задавать вопросы. Вообще не хочу, чтобы он как-либо о ней знал.
— Алло, — отвечаю строго и недовольно. — Соскучился уже?
— Безумно, — звучит ленивое в ответ. — Фотографии твои пересматриваю и платочком слезы утираю, — театрально шмыгает носом в трубку, но, столкнувшись с моим молчанием, переходит к причине звонка. — Я быстро. У меня примерно через час будет окно в расписании. Юристы уже подготовили новый договор для меня и твоего салона. Подъедешь, подпишем за обедом? Ресторан на твой выбор, но не японская и не вьетнамская кухня!
— Не получится.
— Почему? — недоумевает он.
— За час не успею доехать ни до одного ресторана, — хмыкаю на его вопрос и без лишних игр оповещаю. — Я в Питере.
— Улетела уже? — спрашивает не своим голосом. — Ты же говорила, что…
— Планы изменились, — развожу руками.
— Тогда завтра встретимся, — бросает он. — Тоже буду в Питере.
— Ага, — киваю и уже хочу отключиться, но за секунду до того, как я собираюсь нажать кнопку сброса, Златогорский вновь подает голос.
— Рада, — зовет он меня.
— Что?
— Давай встретимся сегодня ночью? — предлагает он, вызывая у меня недоумение. — Я прилечу раньше.
— Зачем нам встречаться ночью, Никита Сергеевич? — интересуюсь, голосом и обращением давая понять, что я с ним собираюсь общаться лишь по деловым темам. — Дела можно и днем решить.
— Мне Ира рассказала о твоем близком человеке, — озвучивает он, и я закатываю глаза. Так и знала, что не сможет она язык за зубами держать. Хорошо, что особо ничего ей не сказала. — Я могу помочь. Но у меня есть условия.
— Условия? — переспрашиваю.
— Да, — отвечает он. — Обговорим их сегодня?
— Наберешь, и я скажу. Я пока не знаю, — бросаю в трубку и отключаюсь, прежде чем он что-то мне скажет еще.
Даю себе минуту прийти в себя после разговора и лишь после этого захожу в палату к дочери. Но улыбка уже не такая счастливая.
В голове не угасает картинка, когда я пришла сказать ему, что беременна, а он сказал, что не готов. А когда я поинтересовалась, что будет, если я уже беременна, он сказал, что рано и он пока не видит себя отцом.
А теперь я не вижу его отцом. Он тогда, а я сейчас.
— Никита сказал, что может помочь, но у него есть условия, — озвучиваю для сестры, потому что вижу вопрос в ее взгляде.
— Салон думаешь попросит?
— Мне кажется не это. Что-что, но Никита не мелочный, — поджимаю губы, догадываясь чего он хочет, но упорно не желая это озвучивать. — Не знаю я, Даш! Не знаю!
— Пойдешь?
— Ты как думаешь? — прыскаю смехом от ее глупого вопроса.
— Пойди и хотя бы выслушай его, — сестра включает в себе сваху, как и в тот раз. — Потом будешь думать, соглашаться или нет. В конце концов добьешь его тем, что это для его дочери. Тогда он будет вынужден помочь!
— Я не скажу ему о дочери!
— Ну и упрямая же ты! — восклицает, не выдерживая моего характера. — Здесь уже не твоя гордость, а здоровье Жени важнее, Рада!