— Да, мы много не брали, — дарю ему улыбку.
Он все эти недели шутил, что скоро наша с Женей палата превратится в наш дом, сколько всего я в нее заказываю, а сестра привозит.
Но все это для Жени! Ей скучно, поэтому я брала в интернете всякие игры, в которые мы вместе играли.
Он-то приходил к нам на пару часов, а я с ней была целыми днями. И он не понимает, как сложно с ребенком, которому скучно.
Никита навещал нас почти ежедневно, бывали, правда, дни, когда ему приходилось улетать в Москву, но лишь на день.
Женька в него влюбилась. Стоит ей увидеть его в окне, и малышка уже несется к лифту и ждет, пока он приедет и возьмет ее на руки. Последнего он, правда, долго боялся, но я насильно заставила его взять малышку на руки, и там уже пошло-поехало.
Теперь Никита мучает ее, требуя сказать “папа”, а заразка издевается над ним вечно, говоря ему “кит”.
Запомнила, как я обращалась к нему “Никит”, услышала что-то из подводного мира и закрепила. Но Златогорский не сдается, продолжая настаивать на “папа”.
— Ну, прощай, палата, — со вздохом кидаю и последней выхожу из нее с Женей на руках.
— Ты поедешь со мной? — Никита останавливается у лифта и оглядывается на меня.
— Да, родители отзвонились, что праздничный стол уже накрыли, — бросаю ему равнодушно. — Только нас ждут.
— Нас? — переспрашивает. — Они знают, что я буду с тобой?
— Да, — отвечаю и закусываю губу. — Но я пока никак не обозначала твою роль. Они знают, что ты отец Жени, благодарны тебе за помощь ей, но пока без ролей.
— А ты для себя что-то обозначила?
— Мы же договорились, что пока не торопимся, — напоминаю ему. — Никит, эти пара недель были сложными. Да, мы общались, но у каждого были свои заботы. У тебя работа, у меня ребенок. Мы даже толком не говорили об отношениях, а просто жили.
— А дальше как? Ты переедешь в Москву? Вернешься домой?
— Я не знаю, — честно признаюсь ему. — Я привыкла уже к Питеру. У меня здесь бизнес. У меня здесь сестра. Я не могу их бросить.
— Рада, весь мой бизнес в Москве. У меня не один он. Мне будет сложнее бросить и все в Питер перенести, — озвучивает он то, что я и без него знала. — Ты же можешь оставить все на Дашу. Я не смогу разрываться на два города. Одно дело, когда вы здесь в больнице, но… но так долго продолжаться не может. У меня огромный дом. Вам хватит места. Я хочу быть с тобой и дочерью!
— Я понимаю это, — вздыхаю. — Думаю об этом последние несколько дней. Но я не могу бросить сестру. Пойми, мы всю жизнь с ней вместе. Она без меня не справится. Я ей нужна, а она нужна мне. Это не бред про двойняшек, Никит. Я чувствую ее! И иногда только я могу ей помочь.
— Ну а что нам делать, Рад?
— Твой бизнес нельзя в Питер перевести? — наивно спрашиваю, хоть он уже и сказал, что нет.
— Мы можем приезжать сюда пару раз в месяц, — предлагает он. — У тебя ведь есть салоны и в Москве.
— Там хорошие руководители. Я не переживаю. А здесь Даша одна! Да и не могу я ее оставить.
— Ладно, — сдается он, но явно недоволен результатом. — Я еще три дня в Питере. Что-нибудь решим. Пока просто поедем к твоим родным.
— Только без вольностей, Никит, — прошу его и захожу в лифт. Женя незаметно уснула на моем плече.
— Я соскучился, — он входит следом и дотрагивается до моей руки. — Хочу вечером тебя пригласить на свидание.
— Но мои родители тогда все поймут…
— И что с того?
— Ну, просто… понимаешь… — тяну, не зная, как ему сказать. — Просто я маме кричала с пеной у рта, что к тебе не вернусь и клялась всем. Она смеяться с меня будет! Долго и упорно!
— Я куплю тебе потом платочки, чтобы ты вытирала слезы от обиды, — обещает он с улыбкой, которой только бесит больше. — Ну и буду готов выслушать все твои проклятия в мою сторону. И слова не скажу в ответ.
— Последнее довольно заманчиво, — позволяю себе пококетничать. — Хочу в театр. Давно не была.
— Вот что мне в тебе нравится, — хмыкает он. — Ты не заставляешь ломать голову над тем, куда тебя сводить.
— И платочки не забудь, — напоминаю ему.
— Мам, пап, они приехали, — кричит Даша, впустив нас в дом. Кидается обнимать, в особенности Женьку, которая просто души не чает в своей тете.
Еще бы! Дашка у нас та тетя, которая купит племяннице все, что можно и нельзя, и даст вместо обеда килограмм зефира.
— Рада, — отец выходит первым из гостиной, чтобы поприветствовать меня. Улыбается, но стоит увидеть Златогорского, тут же меняется в лице. — И ты…
— Здравствуйте, Александр Артемович.
— Ясно, — поджимает губы и берет Женю на руки. Подозрительно глядя на нас, вместе с любимой внучкой покидает коридор.