Алиса Олеговна Лапина. Мы о ней говорили. Точно. Бабушка Тимура.
— Хуже, чем я? — поигрываю бровями.
— Ты ангел по сравнению с ней! — бросает он, не стесняясь рассмеяться и полностью снять с себя грязную рубашку. Хочет, чтобы я совсем забылась. — Но с ней весело. Помню, мы как-то ее мужа и Тимура напоили, а сами с Алисой пошли зажигать. Зажигалка она еще та! Всем молодым фору дала!
— Мне ревновать?
— К ней можно, — бросает Златогорский хохоча. — Она потрясающая женщина, Рад. Несмотря на все ее безумства, это надежный, верный и умный собеседник, — рассказывает с улыбкой до ушей, которая немного помогает. Помогает не смотреть на его кубики. — У них семья — один за всех и все за одного. Конечно, у них часто эмоциональные скандалы, но держатся сплоченно.
— Ты хочешь такого же? — догадываюсь по его глазам.
— Честно?
— Ну да.
— Я хотел быть частью этой семьи, когда потерял родителей, — признается он печально. — Предлагал Алисе Олеговне усыновить меня даже, но она сказала, что у нее места только во внучки и дочери остались. Шутила, конечно, — улыбается своим словам. — Но относилась ко мне всегда, как к своему внуку. Даже ругала.
— Ну… если Тимур женится на Лее, а ты, в конечном счете, когда-нибудь на мне, то будешь ей дальним родственником, — бросаю, натянув усмешку.
— Знаешь, как говорит Мириам Лапина? — спрашиваю, но это имя я слышу впервые. — Лапины — это секта. Они поглотят Солнцевых, Рад! Тебе нужно быть готовой к этому, — выдавливает он улыбку.
— Смешно!
— Боюсь, что нет, — натягивает первую попавшуюся футболку. — И я тебе даю зуб! На свадьбе Леи и Тимура, кто-нибудь из Лапиных обязательно подцепит кого-то из ваших!
— У нас не осталось свободных Солнцевых, — смеюсь и неожиданно вспоминаю о Даше, и улыбка сползает с моего лица. — Я не отдам им мою сестру!
— Прости, но уже поздно! — Златогорский разводит руками. — Даже если ты не пустишь ее на свадьбу, они потом Дашу захватят и сделают Лапиной!
— Никита! — кричу ему в мольбе о помощи.
— А что я могу сделать?! — восклицает он, разведя руками. — Я один, а Лапиных куча!
— Что я могу сделать? — спрашиваю его, чуть ли не плача. — Ты же умный! Подскажи!
— Против них нет оружия, Рада. Смирись. Даша потеряна для Солнцевых.
— Никита! — стону, а он достает из комода меню.
— Давай выберем, что заказать, — дает одно мне. — Я безумно хочу есть.
Я не отдам им Дашу. Ни за что.
Я уже не люблю этих Лапиных.
Не люблю!
С Тимура моя нелюбовь началась. И нечего их любить!
Даша моя!
Никита
С улыбкой наблюдаю за Радой, которая задумчиво делает выбор, перелистывая страницы туда-сюда.
Я же собираюсь взять все как обычно. Легкий салат, картофельные дольки с вялеными томатами и грудка под сливочным соусом. Просто, питательно и вкусно!
— Почему ты так привязана к сестре? — спрашиваю ее, не сумев самостоятельно найти ответ на этот вопрос в своей голове. Я понимаю Раду во многом, но в этом нет. — Я слышал о связи близняшек и двойняшек, но это ведь не так буквально, — продолжаю рассуждать, решив, что, если начал, добьюсь ответа. — Всем приходится рано или поздно расстаться, чтобы создать свои семьи.
— Она ведь такая маленькая и беспомощная, — тянет она, оторвавшись от меню и подняв взгляд на меня.
— Ты старше нее всего на пять минут, — напоминаю ей то, что она раньше без остановки мне повторяла. Что она старше и несет ответственность за них двоих.
— Но я всегда была главной, а она моим другом, — повторяет она то, что я уже слышал от нее. И пусть с такой формулировкой я согласен, но друзья — это не прилипшие друг к другу два человека. — Мы словно одно целое, — убивает следующими словами.
— Но вы разные люди, — бросаю, изучая ее реакцию. — У нее рано или поздно появится мужчина.
— Ну, она ходит на свидания…
— А потом?
— Потом они ей не нравятся, — говорит, раздраженно фыркнув на меня. — И все. Она с ними больше не встречается.
— Почему ты думаешь, что они ей не нравятся?
— Мы с ней их обсуждаем и приходим к такому выводу, — зло бросает она.
— Мы или ты? — уточняю, прищурившись.
И пусть со стороны мои вопросы звучат грубо, но кто-то должен это сделать. Объяснить Раде, что Даша отдельный, самостоятельный человек, который может сам справляться со своей жизнью.
Я не говорю, что она должна бросить Дашу совсем. Я лишь пытаюсь дать ей понять, что ее сестре нужна свобода и свое личное пространство.