— Самоубийство…
— Мой папа кинется меня искать и найдет, — поясняю ему то, что он и так уже понял и от чего хохочет. — Меня, как его любимую девочку, он пожалеет. А вот тебя… нет. Ни за что!
— Точно, твой отец. Мне нужно будет с ним поговорить, иначе не доживу до ближайшей недели, — вспоминает о нем с хохотом. — Какие у тебя планы на завтра?
— Ты же сам знаешь, — отвечаю, пожав плечами. — С утра надо будет снова кровь сдать. Потом хочу Жене новые босоножки купить. Мы как-то выросли из старых, пока лежали в больнице. Ходить еще можно, но недолго. Пальчик уже упирается. Хочу новенькие взять.
— Тебе составить компанию?
— Нет, не надо, — качаю головой. — Мы девичьей командой идем. Я, Дашка и Лея. Потом в детское кафе заглянем. Пока дети будут играть, поболтаем. А ты? Какие планы у тебя?
— Ох, — задумчиво сводит брови к переносице. — Я тоже с парнями встречусь.
— С парнями? — уточняю, усомнившись, что он в себя пришел после очередной дозы меня. — Это когда у нас Тимур стал несколькими парнями?
— Его брат приезжает завтра, — совершенно спокойно бросает, а я, наоборот, напрягаюсь от его слов.
— Второй Лапин?! — тяжело сглатываю.
— Ага, — кивает.
— Мне он не нравится!
— Ты Юру еще не видела. Как он может тебе не нравиться?
— Я уже заранее! — прищуриваюсь.
— Я еще с ребятами должен буду встретиться насчет женщины из театра, — решает он сменить тему, подальше от второго Лапина. — Мне обещали полное досье на нее. Плюс Тимур своих подключил.
В голове всплывает картина, когда та женщина подошла к нему и плеснула напиток.
Меня такой страх охватил, который я словами описать не могу.
— Я рада, что напиток был не особо горячим. Иначе бы ожог получил, — прочерчиваю места, где пусть и нет ожога, но есть красные пятна, пугающие меня.
— Может, все же останешься? — крадет у меня быстрый поцелуй.
— Не могу. Время и так уже десять, — указываю ему на часы.
— Давай тогда съедим нашу уже остывшую еду, и я отвезу тебя? — предлагает он, бросив взгляд на наш заказ, который мы приняли в перерыве, но к которому даже не притронулись.
— Не хочу, чтобы ты выходил, — признаюсь ему, надув губки. — Вдруг опять эта ненормальная. И в этот раз у нее кислота будет.
— Я не хочу, чтобы тебя отвозил кто-то другой и использовал то время, которое я могу провести с тобой, — подмигивает мне с улыбкой. — Пошли есть, голопопик! — шлепает меня разок по ягодицам. — Иначе я опять другой свой аппетит удовлетворю, и ты точно никуда не поедешь.
Домой приезжаю ближе к двенадцати. Тихо, чтобы никого не потревожить, открываю дверь своим ключом и вхожу, застав свой ночной кошмар на стуле в прихожей.
— Явилась! — восклицает папа, недовольно глядя на меня.
В одну секунду превращаюсь в маленькую девочку, которая нашкодила, и теперь папа поставит ее в угол. И плевать, что я уже взрослая, что у меня ребенок есть. Все равно маленькая, и папа сейчас накажет как-то.
И хоть в детстве у него не получалось меня наказать, потому что я умело решала все конфликты, но в детстве я и не сбегала к чужим мужикам.
— Привет, папуля! — натягиваю улыбку. — А ты чего не спишь?
— Жду дочь, которую, возможно, маньяки похитили!
Ну, Никита иногда таким бывает. Безумно нетерпеливым и страстным маньяком, но я сама с ним уехала. Он меня не похищал.
Папа лишь немного ошибся.
Но мы его простим, если долго ругать не будет.
— То есть ты думал, что меня похитили маньяки? — спрашиваю его, почему-то даже расстроившись.
— Да.
— И поэтому сидел в доме за закрытой дверью, копаясь в телефоне в прихожей без оружия? И главное, не позвонив в полицию? Рассчитывал на то, что маньяки меня вернут? Или как? — уточняю и вижу, как пытается заглушить улыбку после того, как до него доходит. — С таким папой, как ты, мне ничего не страшно, папуль! Ты мой настоящий защитник! — подхожу и обнимаю его.
— Уйди с моих глаз! — раздраженно бросает он, легко оттолкнув меня и разорвав мои объятия.
— На кухню? — уточняю, и он кивает.
Разуваюсь и прохожу туда. Отец со скамейкой следом, продолжая сам над собой, смеяться.
Говорю же, с детства талант с папой конфликты решать.
— Ты была с ним? — спрашивает отец, внимательно изучая меня. Но, думаю, по моей глупой улыбке все понятно давно.
— Ага.
— Отправили меня в магазин, и ты сбежала?
— Ага, — повторяю.
— Что ты, что твоя мама!
— Пап, но я люблю его! — не отрицаю того, что все видят. — Иначе бы не пошла с ним на свидание. И не сбежала бы. Люблю!