— Думаешь знаешь одно заклинание и можешь называться магом?
Из толпы вышла девушка в красной форме, и ученики южной ямы приободрились.
— Может быть тогда смахнешься со мной?
Она встала в стойку и начала кастовать огненный шар. Это мерзкое заклинание, от которого я убегал столько раз, сколько себя помнил. Девчонка на показ взмахнула рукой и произнесла слово-ключ. Колгот кастовал заклинание намного быстрее и без лишних движение, ей бы поучиться у профессионалов.
Огненный шар полетел в мою сторону. Надо быть честным, маны влила она знатно, вот только рывок вправо и заклинание проносится в полуметре от меня. Шар угодил в забор и разнес его вдребезги.
— Мой забор! Ты хоть знаешь сколько он стоит денег?
— Бедняк, что мне этот забор, мы можем тысячи таким построить и сжечь!
Девчонка снова начала кастовать заклинание, на этот раз это было новое заклинание. Перед ней начала формироваться россыпь искорок, состоящих из огня. Дело запахло керосином, эта женщина пыталась спалить весь двор вместе с учениками.
Секунда на раздумья чуть не стоила мне жизни. Пока решал какое заклинание скастовать, времени уже хватало только на светляка. Ключ-слово произнес на долю секунды раньше, чем сделала это девчонка. Яркий шарик перед ней сбил концентрацию и срыв заклинания произошел в последнюю секунду.
Маны она не пожалела и искры пламени россыпью взорвались перед ней, опрокидывая эту курицу назад. Подол ее юбки загорелся, как и земля перед ней. Только чудом заклинание не зацепило никого из учеников.
— Аа-а, — заорала она.
К ней бросились ученики и начали сбивать пламя с одежды. Кажется, девчонка заработала ожог голени и бедер, и это в лучшем случае. Я подошел к ней поближе и бросил рубашку, накрывая пострадавшую.
— Прикройте ее и вали назад. Этих тоже забирайте.
— Ты пожалеешь, что напал на нас! Учитель не простит тебя за раны, которые ты нанес ее любимой ученице!
Бросив угрозу напоследок, они собрались в кучку и спешно покинули двор. Я осмотрел учиненный разгром и пообещал себе, что лично спрошу компенсацию с южной ямы. Они перешли черту, которую не стоило пересекать.
Глава 18
— Так и передали, что ничего делать не будем?
— Да. Сказали, что решат вопрос между учителями, а нам приказано не вмешиваться.
— Да я за свои двадцать четыре года никогда так не впахивал и не вкладывал душу, как делал это сейчас. Фонтан три дня ставил, схему рисовал, контролировал, а они раз…
— Подумаешь фонтан, не злись ты так.
Чашка с рисом полетела в Рифа, который только чудом успел уклониться от импровизированного снаряда.
— Нам же тоже никто не запрещает сходить к южникам в гости и отвести душу! — предложил Лид, свесившись со своего стула.
Подумав немного, решил ничего не делать на горячую руку. Учителей не было до поздней ночи, а как вернулись обратно, ничего предпринимать не стали. Утром следующего дня они отправились к южникам и как-то порешали вопрос, только что произошло в итоге осталось загадкой. На прямой вопрос, как решили проблему, они отвечали невпопад и не давали прямого ответа. В итоге все дело закончилось усиленной тренировкой, когда ученики допекли учителей.
После адской тренировки желание мстить южникам поубавилось, поэтому решил пройтись по городу и развеяться. Раскуроченный дворик рвал душу и мне было сложно смотреть на это без гнева в сердце. Сейчас газоном занимались остальные ученики, а я займусь финальным сращиванием газона, как все будет готово.
Не заметил, как вышел на центральную площадь перед храмом всех богов и наблюдал за длинным потоком верующих, входящих внутрь. На входе стоял монах и зазывал всех желающих пройти на службу. Тот монах говорил про то, что каждую неделю проходит служба посвященная одному из богов пантеона.
— Сегодня возносим благодарности Ингвилль! Успейте принести подношение богу плодородия и жатвы! Конец Летнего сезона уже наступает, не гневай средний палец Праотца, отдай малость за озарение богини посева!
Заслушался монаха и так получилось, что толпа захлестнула меня и вот я уже стою в храме и смотрю, как к статуе Ингвилль стоит огромная очередь и каждый делает подношение. Перед статуей стоял большой глиняный сосуд с доверху наполненными зернами гречихи. Поодаль стояли плошки с рисом, зерном и прочими злаковыми. Каждый крестьянин старался внести свою лепту и дополнял своим подношением.