Ворота настежь распахнуты.
Рядом с ними столпились те самые парни, семейная пара из моего коттеджа и весь персонал базы.
Поежившись, обнимаю себя, а когда подхожу ближе, каменею от шока — на земле, постанывая, лежит Дэн…
Точнее то, что от него осталось. Его лицо — кровавое месиво. Весь в грязи, рукав оторван. Мне становится дурно, тошно. Зажимаю ладошкой рот, боясь, что может вырвать. Ужасное зрелище.
— Я сам не понял, как так получилось… — шатаясь, объясняет один из его приятелей администратору. — Дэнчик так-то нормальный пацан, но когда прибухнет, у него шифер едет. Мы были в коттедже. Дэн покурить вышел. Что-то его долго не было. Пошли искать. Во дворе не нашли, вышли за территорию. Он валялся избитый рядом с соседней базой…
— Ваш друг донимал наших девушек из персонала, — вспоминает администратор.
— Да, есть такое, — почесывает затылок. — Говорю же — крыша едет. Видимо, пошел искать другую девчонку к соседям, за это ему ебальничек и разбили… в мясо. Дэн ни хрена не понял, темно было. Сказал только, как будто не человек на него напал, а зверь — сила была не человеческая.
— В таком состоянии еще не то причудиться, — качает головой администратор.
За воротами виднеются проблесковые маячки — к базе подъезжает карета скорой помощи.
А на следующее утро мне сообщают что коттедж, который Демид арендовал на два дня, освободится уже сегодня. Хоть где-то мне повезло, и я смогу спокойно доработать свою смену.
Глава 17
Салон внедорожника окутывает меня роскошью, к которой я совершенно не привыкла.
Замысловатая консоль с разноцветными датчиками, сиденья из натуральной кожи, тихая классика из динамиков и… мужчина рядом со мной — все это кажется декорациями из чужой недоступной мне жизни, в которую я попала по ошибке.
Это уже наше второе свидание с Демидом, но я по-прежнему ощущаю себя неуместной для него.
Но он мне нравится. Очень!
Только Демид… он как монумент, высеченный из камня, а я — словно дешевая фарфоровая статуэтка, которая боится рассыпаться от одного неосторожного прикосновения.
Наверное, рядом с таким мужчиной должна быть другая женщина.
Уверенная в себе, привыкшая к роскоши и вниманию.
Грусть стягивает горло тугим узлом, и я тяжело сглатываю.
Но в этот момент Демид, будто прочитав мои мысли, накрывает мою ладонь своей. Его прикосновение неожиданно — как глоток теплого воздуха морозным днем.
Вздрогнув, поднимаю на него глаза.
— Все в порядке, Алисия? — большим пальцем Демид нежно поглаживает мою руку.
А может быть, все не так безнадежно, как мне кажется? Может, и у фарфоровой статуэтки есть шанс найти свое место в мире гранита и стали?
— Да, я просто задумалась, — неловко бормочу. — У меня такое бывает, прости…
— Простить за что?
Закусываю губу. И действительно, я ведь ничего такого не сделала, чтобы просить прощения. Боже, ну почему я такая странная, нелепая?
Лесные пейзажи за окнами мне знакомы.
Уже два года я езжу на автобусе этим маршрутом на работу.
А сейчас вот на крутом внедорожнике.
Мы едем почти из самого центра города, но только сейчас у меня в голове возникают вопросы. Мы договорились встретиться у торгового центра, и я как увидела Демида на парковке, так и пошла к нему без оглядки…
— А куда мы едем? — спрашиваю, поглядывая на припорошенные первым снегом сосны.
— Прежде, чем мы пообедаем, хочу показать тебе одно место, — отвечает Демид, не сводя взгляда с дороги, но продолжая держать меня за руку.
— Оно где-то в лесу?
— Да.
Внедорожник слегка дергается, съезжая с трассы на ухабистую лесную дорогу.
Я невольно напрягаю пальцы, на секунду вонзившись ногтями в ладонь Демида, с удивлением оглядываясь по сторонам.
Солнечный свет, еще недавно заливавший салон, теперь пробивается сквозь кроны деревьев редкими бликами, отчего кажется, что резко наступил вечер.
— Где-то здесь это место? — осторожно выясняю.
Молчание Демида действует на меня странно — оно не пугает, скорее интригует, заставляет с еще большим любопытством всматриваться в мелькающие за окном пейзажи.
Постепенно деревья редеют, и снова становится светло.
Внедорожник притормаживает на поляне, за которой начинается крутой обрыв.
Демид выходит из машины и, обойдя ее, открывает мою дверцу.
Его лицо ничего не выражает, но в жесте, с которым он протягивает мне руку, читается немое приглашение.
Выбираясь из уютного тепла внедорожника, ёжусь, хотя на мне модный полушубок Инны.
Наступаю на землю, и лед в маленькой лужице под ногой хрустит, и этот звук единственный на всю округу. Ни шелеста, ни щебета, даже ветра нет, как будто кто-то нажал кнопку паузы, остановив время и заставив замереть здесь все в ожидании.
Демид ведет меня к обрыву, который кажется мне краем мира.
Вдали, подернутые дымкой, уходят за горизонт почти невидимые отсюда деревья.
Делаю еще шаг, наступая на самый край, и чуть наклоняюсь.
На дне обрыва все затянуто густым серым туманом.
Так высоко…
У меня перехватывает дыхание, и я, качнувшись, чуть съезжаю носком сапога вниз.
Вздрагиваю, когда Демид подходит сзади и, взяв меня за предплечье, оттаскивает от края. Он делает это не грубо, но и не деликатно.
— Осторожно, — цедит, как кажется, слегка недовольно.
Перемещает руку мне на талию, держит возле себя.
— Место невероятное! — искренне делюсь впечатлением.
— Да, я часто сюда приезжаю. Помогает стабилизировать нервную систему.
Поворачиваюсь к Демиду и поднимаю лицо.
— Мне было приятно побывать здесь. Спасибо.
Он тоже поворачивается ко мне.
— Я рад.
Ах, этот взгляд… глаза в глаза…
И снова тишина, но теперь она словно сгущается. И я растворяюсь в ней, перестаю ощущать свое тело.
Я тоже замираю, как и все здесь, в ожидании момента, которому все сейчас благоволит.
Демид прикасается теплой ладонью к моей щеке, выдыхает пар на прохладном воздухе. Склоняется и слегка задевает губами краешки моих губ.
Мое сердце сжимается, перестает биться от волнения.
Демид проталкивает горячий влажный язык в мой рот, и я с удовольствием принимаю его, потому что мне очень приятно.
Внизу живота и между ног теплеет от возбуждения, дыхание учащается, и я сама не понимаю, как уже смело обнимаю Демида за шею и тяну на себя.
Мне безумно нравится, как пахнет этот мужчина, нравится вкус его слюны, его неторопливое прерывистое дыхание, нравится, как он целуется.
— Говорят, что если целоваться на холоде, то губы обветрятся, — смущенно шепчу, когда Демид выпрямляется, но продолжает обнимать за талию.
— Тогда побережем твои губы.
— Тебе будет неприятно меня целовать, если они обветрятся?
— Не в этом дело. Если сейчас я сделаю это снова, то мне придется взять тебя на руки и отнести на заднее сиденье машины, а там, как ты сама понимаешь, одними поцелуями все не ограничится.
Глава 18
Он выжидающе молчит и смотрит на меня.
Я не опытна в отношениях с мужчинами, но сейчас у Демида такой однозначный взгляд, что даже я понимаю, чего он ждет от меня — намека на одобрение.
В голове невольно вспыхивают картинки, как Демид подхватывает меня на руки и уносит в свой внедорожник. Кладет на заднее сиденье, нетерпеливо раздевает догола и раздевается сам.
Прикасается большими ладонями к моим согнутым коленям, разводит их в стороны.
Я так живо представляю соприкосновение наших обнаженных тел, как Демид снова жарко целует меня в губы, и как его член упирается головкой в мою промежность, что от этих мыслей по телу прокатывается мелкая дрожь.
Хотела бы я заняться сексом с Демидом? Да, я допускаю такой вариант, потому что мне приятен этот мужчина.